- Будет, всё будет, – мысленно ответил я ей.
Почему бы не побаловать ребёнка, а заодно и себя? Устроим сладкий день, когда можно всё.
Но параллельно с этим, я не забывал раз в полчаса сканировать окружающее пространство на предмет магической слежки.
И, как оказалось, не зря.
Уже подъезжая к цирку, моё чародейское чутьё указало на обычного голубя, что приземлился на фонарь рядом с нами.
Насторожившись, я раскинул “сети” пошире, но кроме этой зачарованной птицы, так ничего и не обнаружил.
Что ж, теперь предстоит разобраться, кто же за мной следит? И параллельно веселиться или, хотя бы делать вид, вместе с непоседой Салли.
- Хочу, уже хочу есть всякие сласти! Стану больше и снова смогу тебе помогать! – радостно возопила она, когда мы вошли в фойе цирка.
Я постарался радоваться вместе с ней. Хотя на душе скребли дикие горные кошки Альказара.
- С чего начнём? – улыбаясь самому себе, спросил я у дочери огня.
Я ехал в НИИ “Красное знамя” с неспокойным сердцем. То есть, с двумя.
Понимаю, конечно, что это всего лишь оборот речи, но мне казалось, что из-за двойственности моих органов волнение увеличивается пропорционально.
И пусть я выполнил обещание, но всё равно чувствовал себя виноватым.
В конце концов, что такое один день для бессмертного существа? Мимолётный взгляд на покрывало бесконечности? Где миллионы рисунков чужого бытия сплетаются в невероятные узоры судьбы, дополняя и изменяя друг друга.
А тут какой-то оборот Солнца вокруг “голубой” планеты. Мгновение для бога. Если он здесь, конечно, существует. Уж слишком Хаос не любит конкурентов.
Вот и я думаю, что слишком мало отдал, получив взамен собственную жизнь. А теперь без проблем возвращаю долг. Только всё получается слишком несправедливо.
Мучимый этими сомнениями, я не заметил, как мы попали в “пробку”. Хотя само это понятие оказалось для меня новым.
Всё разъяснил Семён Семёныч. Прежде немногословный, сейчас он выдал целую речь.
- Не сидится им на месте. Свободу подавай, гласность всякую. А на самом деле лишь бы языками потрепать, да на работу не ходить. Тунеядцы хреновы! – презрительно бросил он, нахмурившись.
Я молчал. Мне было интересно к чему приведёт его неожиданный эмоциональный порыв.