- Товарищ маг, там опять микроволнами окопы кипятят. Ребятам туго, но уходить нельзя, могут дезертирами посчитать, – снова вернул меня в реальность младлей.
Выдохнув, я понял, что пора выполнять свой боевой долг. Парням сейчас действительно несладко приходится. Эту новомодную хреновину “евроальянс” пробовал на нас всю последнюю неделю.
У нас, конечно, тоже велись подобные разработки. Но действующий прототип первым на поле боя приволокли именно “лягушатники”. Не знаю, что там у французов за научный корпус, но своё дело они знают туго.
Единственным минусом этого “секретного оружия” является длительная перезарядка и медленное воздействие на живую силу. Чтобы причинить боль человеку требуется постоянный “разогрев” в течении пары часов. А для смертельного эффекта необходимо беспрерывное облучение не менее полусуток.
Да, выглядит не очень опасным. Но когда температуру всех жидкостей твоего тела постоянно поднимают на полградуса каждые десять-пятнадцать минут, то ощущения, мягко говоря, неприятные.
А так как полноценной защиты ещё не завезли (да и вряд ли в ближайшее время кто-то этим озаботится), то отдуваться приходилось мне.
Самый обычный “спектральный щит” без особых сложностей обрубал микроволновое излучение на корню. Главное, правильно настроить, чтобы ещё и световое не “выключал” на пару.
Коротко кивнув, я быстрым шагом вышел из утопленной в землю бетонной коробки. Небольшое преимущество “офицерского” состава. Жилище, которое должно сохранить тебе жизнь, но на самом деле при прямом попадании, просто похоронит под грудой обломков.
Хотя, конечно, я придираюсь. Если сеть наших ПВО расслабится, то никакие норы не спасут от вакуумной или тактической ядерной бомбы.
С другой стороны, я, как минимум, хотя бы не мёрз в блиндажах и окопах, как остальные солдаты.
Сомнительное удовольствие. Особенно, если учесть, что на сон в сутки мне иногда отводилось не больше трёх-четырёх часов.
Так что, забежал, погрелся, чаю попил и опять грудью на страже великой и могучей.
- Товарищ маг, совсем невмоготу. Уже как три часа шпарят без остановки, – пожаловался мне бледнолицый, истекающий потом солдат.
Его откровенно потряхивало и на ногах он стоял с трудом.