Хочется понять его мотивы. И вообще его. Но что-то подсказывает
— не стоит и пытаться.
Я бросаю взгляд на руки Олега, ловко управляющие рулем. Длинные
и красивые пальцы. Вот только… Кое-где виднеются ранки, синяки,
царапины. Это совсем не вяжется с образом богатенького пресыщенного
вниманием парня. Конечно, такое состояние рук можно объяснить
потасовкой с гопниками, от которых он меня вчера спас. Но… Не
слишком ли легко ему это далось? И кинулся ведь с такой
уверенностью, ни тени страха. Всегда был таким самоотверженным? А
некоторые его замашки… Что за образ жизни ведёт Олег?
— Вчера я хотел подвезти тебя до дома, — неожиданно говорит он,
и моё сердце пропускает удар. Почему каждый раз, как этот парень
внезапно заговаривает, у меня возникает ощущение, что меня застают
врасплох? — Но за тобой приехали.
Олег усмехается чему-то в своих словах. Затем вдруг
требовательно спрашивает:
— Кто он?
Делаю глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться. С чего такой
вопрос? И главное — стоит ли отвечать?
Пауза затягивается — пора бы нарушить.
— А… — так и не определяюсь с ответом. — Эм… Какая тебе
разница?
Вопрос вырывается сам собой, но и пусть. Олег действительно не
имеет права лезть в мои дела.
— Есть, раз спрашиваю, — мелькнувшее на какие-то секунды
раздражение на его лице сменяется задумчивостью. — Как я уже
говорил, ты мне нравишься.
И тут я не выдерживаю.
— Ага, я прям почувствовала это в твоих словах о моей
неспособности быть старостой, — запальчиво выдаю.
Слова уже сказаны, и нет смысла о них жалеть. Теперь, когда эта
тема всё-таки открывается, я только распаляюсь в эмоциях.
Но Олег не теряется, словно и не удивившись.
— Сказал, как есть. Ты бы видела себя, когда вставала. Я думал,
вот-вот, и в обморок свалишься, — без тени раскаяния отвечает
он.
Жар подступает к щекам, когда я вспоминаю тот момент. Значит,
моё волнение было так заметно?..
— Но зачем было говорить это? — уже спокойнее спрашиваю, хотя
голос всё равно предательски подрагивает. — Раз уж ты такой
самоотверженный, предложил бы себя на эту роль, и всё на этом.
— Я всегда говорю правду, — равнодушно отвечает Олег. —
Своеобразный принцип. Могу о чём-то умолчать, но если говорю, то
как есть.
Вздыхаю, размышляя над ответом. Неплохой, конечно, принцип, но
интересно — он всегда был или что-то послужило его становлению?