Мне было неловко, но в то же время очень весело. Хотелось то ли
хохотать, то ли спрятаться в уголке и плакать. Бросало то в жар, то
в холод: по обнаженной сверх всяких приличий спине стекали струйки
пота.
Я так и не поняла, оценил ли Эстебан наряд: по его лицу сложно
было что-то прочитать. Король вел себя учтиво, но не более того:
отодвинул для меня стул, налил вина. Я залпом выпила его, отчего-то
решив, что оно поможет мне справиться с волнением. Кусок в горло
мне не лез, я только потыкала вилкой в отменно приготовленную рыбу:
в горах мы такое и не пробовали. Его величество, напротив, обедал с
аппетитом. Наверное, редко ему удается так спокойно поесть. Короли
не созданы для одиночества. Я наблюдала за ним с восторгом: его
манеры безупречны.
Наконец он отложил приборы и предложил переместиться на диван. Я
окинула предполагаемое ложе любви хищным взглядом: подходит!
Эстебан не спешил, он лишь потянул меня к себе на колени и уткнулся
носом в шею. Оборотни любят кусать своих партнеров – очевидно, эта
привычка сохранилась в них с древних времен. Я ждала боли, но
получила лишь поцелуй.
- Нам нужно поговорить, Ви, - тихо сказал он.
- Не нужно, - закрыла его рот ладонью я. – После поговорим.
И принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.
Всё же поговорили.
Эстебан перехватил мои руки, с мучительным стоном выдохнув:
- Не надо, милая!
А потом сам принялся целовать, и вдруг замер, будто оцепенел под
моими ладонями, устремив взгляд мимо меня. С трепетом я обернулась:
в дверях стояли мои родители.
Я вскочила с колен короля, прижала ладони к губам. Только бы не
закричать и ничего не сжечь! Свечи взметнули огонь вверх едва ли не
до потолка, камин угрожающе загудел. Ой, мамочки! Его величество
будто нехотя махнул рукой, усмиряя пламя. С ужасом я взглянула в
пылающие ледяным огнем глаза отца, впервые в жизни сожалея, что
совершенно не умею падать в обморок.
- Это не то, что вы подумали, - устало сказал Эстебан, потирая
лицо руками. – Между нами ничего не было.
- Не было? – свистящим шепотом произнес отец. – То есть это не
моя дочь сидела у вас на коленях в полурасстегнутом платье? И вы не
целовались?
Я хотела было сказать, что платье такое и было, но от страха не
могла вымолвить ни слова.
Громко чеканя шаг, отец прошел в комнату и с грохотом перевернул
– просто отшвырнул прочь – ни в чем не повинный стол. Я
зажмурилась.