Думал, что сдержать обещания будет не так уж сложно. Но как бы не так! Теперь я только и думаю, что выгляжу почти женатиком в глазах Сони.
Пока не увидел мартышку Соню в объятиях другого, воочию, было проще отстраняться от мыслей о ней.
Но вот смотрю на Матвея и вижу не его самого, но всплывают в мыслях его руки на груди мартышки!
Мои пальцы до сих пор помнят, как Соня млеет и отзывчиво дрожит от малейшей ласки, как она прижимается и открывается доверчиво, как льнет бедрами, целуется взахлеб… Я все чувствую так, будто Соня прямо сейчас плавится воском от прикосновений…
Я знаю, какой горячей она может быть даже от поцелуев.
Предполагаю, что дальше — только в кипяток.
Внутри все бунтует, я против того, чтобы другой мужик выяснил это наверняка.
Перед глазами все темнеет.
Мозг, напротив, закипает от ярости и злости.
— Ты меня слушаешь? — повторяет свой вопрос Матвей.
Смотрю на него и злюсь. Видеть не могу, как он перекатывает ручку между пальцев. Бесит…
Некстати думаю о том, что он на пять лет моложе меня. Матвею тридцать шесть всего. Он выглядит ничуть не хуже, следит за собой, одевается по-молодежному…
— Слушаю, — выдыхаю сквозь зубы. — Покажи мне условия, которые предлагает Корниленко.
— Сейчас… — перебирает бумаги. — Извини, оставил у себя. Соня принесет.
Тянется к кнопке телефона, просит Соню подать бумаги.
Жду появления мартышки. Вчера она ночевала в офисе. Наверное, сегодня будет выглядеть помятой, в той футболке, но…
Но входит она с улыбкой на лице, в новой красивой блузке, свежая, с нежным нюдовым макияжем. Прекрасная, как летнее утро, передает скоросшиватель Матвею.
Встает за его спиной.
— Еще что-нибудь?
— Нет, все хорошо, — кивает едва заметно. — Тебе к лицу эта блузка.
— Спасибо, Матвей.
Дверь за ней закрывается. У меня все кипит. Кровь буянит в поисках выхода эмоций.
Барабаню пальцами по столу.
— Имперский марш? — выгибает бровь Матвей и подхватывает мелодию, постукивая пальцами.
Теми самыми пальцами, которыми он Соню лапал.
Хочу их сломать. Я умею. В ушах раздается фантомный треск сломанных пальцев Матвея, и звучит слаще, чем музыка.
— Возможно, — прекращаю постукивать. — Ты еще не завтракал?
— А что? — настораживается.
— Значит, позавтракаем вместе. Прямо сейчас.
— Но как же дела?
— Я узнал все, что хотел. Остальное — за завтраком обсудим.