Нас разлучит любовь… Любовь моего лучшего друга и моей лучшей
подруги.
В том, что это обязательно случится, я не сомневаюсь. Анька
должна понять, какой он хороший. Самый лучший. Я всё сделаю, чтобы
она это поняла. Два моих дорогих человека должны быть счастливы.
Или я не Светлана Липатова!
- Лип, смотри, тот дом снесли, - выдергивает меня из моих мыслей
Лёшка. Я поворачиваюсь в ту сторону, куда он указывает, и у меня
мурашки ползут по коже. Прошло 9 лет, а я помню это место, как
будто вчера было…
В восьмом классе после новогодней дискотеки мы с Анькой
возвращались домой поздно. Деревня наша небольшая, все друг друга
знают, поэтому мы смело шагали вдоль заборов по хрустящему насту,
распевали песни, дразня дворовых собак. Неожиданно на пути у нас
появился какой-то мужик. Чужой. Не из Одинцово. Мужик был довольно
крупный. Он намеренно перегородил собой проход. Мы с Анькой
остановились и взялись за руки. Я почувствовала, как Анька вся
задрожала от страха. Мужик сделал шаг в нашу сторону и заговорил
грубым хриплым голосом:
- Красавицы, хорошо поете, - на лице появилась мерзкая улыбка. –
А для меня исполните?
После этих слов, он схватил меня за руку и потащил куда-то. Я
его била, упиралась, Анька тоже кинулась на мужика, но тот толкнул
её, и она отлетела метра на три, упала в сугроб. Как потом
оказалось, это была не просто куча снега, там была куча из веток,
которую хозяева двора не убрали с осени. Анька зацепилась за что-то
и подвернула ногу, так и оставшись лежать в этом сугробе. А я
готовилась к худшему, когда мужик, завернув за угол в темный
переулок, вдруг потащил меня в калитку какого-то двора. Слёзы
хлынули из глаз, я даже не могла кричать – голос от страха сел, и
получалось издавать только какой-то слабый полустон-полуписк.
А мы всё приближались к крыльцу неизвестного дома. В этот момент
я вспомнила как моя бабушка говорила мне: «Светочка, голубушка моя,
ты у нас такая бедовая. Как выйдешь гулять, так я каждый раз молюсь
Богу, чтобы с тобой чего не случилось». Почему я вспомнила тогда
эти слова, или это они сами всплыли в памяти – не знаю, но в тот
момент я совершенно четко поняла, что бабушкины молитвы всё детство
оберегали меня от бед. А тем летом, когда её не стало, не стало и
молитв. Я судорожно начала вспоминать «Отче наш», которому научила
меня бабушка. Даже рыдать перестала, только зажмурила глаза и
сосредоточилась на словах. Мы уже были на крыльце, и когда я
произнесла «Аминь», хватка мужика вдруг ослабла. Я открыла глаза и
увидела Лёшку. Первая мысль, пришедшая в мою голову и озвученная
шепотом, было всего одно слово: «Спасибо».