Чеканя шаг, они шли по просторным коридорам Генштаба – мозга Российской армии, со стен которого на них смотрели портреты военачальников. В свое время им довелось служить в стенах этого заведения, каждый из изображенных был исторической личностью, принесшой стране славу и гордость. Появлявшиеся на их пути офицеры разного ранга мало походили на своих сановных предшественников – скуластые, с нездоровым голодным блеском глазах.
Игорь Волин не понаслышке знал, что кадровым военным часто задерживают финансовое довольствие и многим, чтобы как-то содержать семьи, помимо службы приходилось искать приработок на стороне. Особенно паршиво с финансами стало после окончания Чеченской войны. Деньги, конечно, выделялись на армию, но они не доходили не то что до строевых частей, на содержание Арбатского военного округа[1] не хватало. Почему так происходило, для подполковника тоже не было загадкой, слишком много разного сброда отиралось возле армии. Нажившись на приватизации в начале девяностых, они стали обладателями не только солидных капиталов, но и обросли влиятельными знакомыми, рядом с которыми можно безбоязненно светиться на телевизионных экранах, а заодно разрабатывать схемы увода бюджетных денег, причем неважно, будут ли это средства армии, космонавтики или атомстроя. Главный принцип – деньги не пахнут.
И этот принцип, как раковая опухоль рождает метастазы, рождал другой принцип – «каждый сам за себя». Офицер морского спецназа подполковник Волин, который почти год устраивался в цивильной жизни, также пытался жить по этому новому тухлому закону, лишь бы зарабатывать на кусок хлеба с маслом, а там дальше не его дело. Но эта мораль рвачей в нем упорно не приживалась, в спецназе другие законы…
Они вошли в просторную приемную, из-за стола вскочил грузный немолодой капитан с широким морщинистым лицом, отчеканив:
– Проходите, товарищ подполковник, Андрей Андреевич вас ждет.
Генеральский кабинет был под стать приемной, такой же просторный, с высокими потолками и двумя большими окнами, прикрытыми тяжелыми портьерами. Мебель, массивную и немного помпезную, Волину доводилось видеть лишь в фильмах о Великой Отечественной войне.
Над столом висел портрет Петра Первого в зеленом гренадерском мундире, со шпагой в правой руке на фоне императорского штандарта. Тонкие усы помазанника были вздыблены, а глаза в ярости выпучены. В дальнем углу на высокой тумбе стоял большой бронзовый бюст маршала Жукова.