Значит, сразу не
убьет? Будет мучить? По спине прошел холодок.
– Кто ты
такой? Что тебе от меня надо? Ты уже сделал…достаточно, – сглотнув ком в
горле, произнесла я.
– Я еще даже
не начинал, – фыркнул он.
То есть насилие и
издевательства надо мной не в счет? Ни капли раскаяния. Бессердечный ублюдок!
Как в таком молодом парне может быть столько агрессии?
– Я отдам
тебе все, что у меня есть. Дом, крутая машина, деньги. Забирай, только отпусти, –
взмолилась я.
– Кроме
рваных шмоток и нескольких цацок у тебя сейчас ничего нет.
– Чего ты
хочешь? Я все достану.
– Тебя, –
коротко ответил он, и я забыла, как дышать. Та серьезность, с которой он
говорил, нагоняла на меня ужас.
– Поиграл и
хватит. Рано или поздно отец тебя найдет. Но если отпустишь меня сейчас, я
никому не скажу, клянусь, – пыталась я образумить его, вымаливая свободу.
Но мой похититель был непреклонен.
– Ты еще не
поняла? Я тебя не отпущу, – усмехнулся он, словно взрослый смеется над
наивностью ребенка. – Ты станешь моим питомцем, я поиграю с тобой какое-то
время. А потом ты сдохнешь, а я даже не вспомню, как тебя зовут, – злобно
прорычал он.
Сердце словно
пропустило удар. Это он так легко говорит о моей смерти и мучениях?
– Больной
ублюдок! – выпалила я, резко поднимаясь с колен. – Думаешь,
изнасиловал меня, так я теперь перед тобой в страхе стелиться буду?! Да пошел
ты! Хрен твой, между прочим, маленький и вялый, даже не почувствовала!
Вот теперь я его
разозлила. Кружка прилетела мне в лицо, хорошо, что пластмассовая. Мой мучитель
резко вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
– Ублюдок! –
кричала я ему вслед. – Чтоб ты сдох!
Руки дрожали от
мимолетного страха, меня вообще всю потряхивало. Живой мне отсюда не выбраться,
я уже поняла. Нужно либо пытаться бежать, либо самой наложить на себя руки,
чтобы не доставить ублюдку удовольствие издеваться над собой.
Подойдя к окну, я
хорошо его обсмотрела. Еще вчера пробовала открыть, но ручка все никак не
поддавалась. Неужели забито наглухо? Мои мысли прервал резкий стук. Дверь
распахнулась, и я обернулась. Он вернулся, черт возьми! Глаза полыхают яростью,
вид решительный, в руках бита.
Он подходил ближе,
а я в панике забилась в угол. Проклинала свой длинный язык и вспыльчивость.
Надо было помалкивать, и может, тогда бы он меня не тронул.