Всё, всё, всё!..
И совсем не страшно. Страшно остаться
в живых.
Подожди, Анри. Ирия сейчас догонит
тебя на дороге в Вечную Бездну. Сейчас! Средняя дочь Эдварда
Таррента быстро бегает.
Но сначала – Эйду. Нельзя же бросить
сестру… жить. Еще несколько часов - среди этой солдатни!
Сестренка всхлипывает. Не понимает,
на каком уже свете. Благовоспитанную барышню никто к такому не
готовил. Но что тут сделаешь? Мир сошел с ума.
– Ирия, положи кинжал!
Сине-белые вновь расступились. Ради
Карлотты Таррент?!
– Ни тебе, ни Эйде не грозит ничего,
кроме выгодного брака.
Ирия затравленно огляделась. Кому
здесь можно верить?!
– Ири, пожалуйста! – всхлипнула
Эйда.
Маму никто не держит. Она не под
дулом пистолета.
Эйда так хочет жить! А Ирия не в
силах убить сестру… Если есть хоть один шанс, что Эйду не
тронут!
Ирия опустила нож.
И ее вмиг обезоружили.
3
Очередной враг – похоже, самый
опасный. Ирия разглядела его только сейчас.
Немолод и еще не стар. Явно вельможа.
Неприятное лицо. Пустые, холодные глаза. Безукоризненно серый
камзол.
Будто и не из боя. Впрочем, вряд ли
пустоглазый дрался сам.
Когда он успел войти? Неважно. Этот
здесь - явно главный.
И змеи с ним! Есть дело важнее! Да, у
Ирии отняли кинжал, но зато не держат. Куда денется безоружная
девчонка - из комнаты, полной солдат?
Средняя дочь лорда Таррента метнулась
к мерзавцу, стрелявшему в Анри. И изо всех сил влепила
пощечину.
Басовитое аханье за спиной, грохот
солдатских сапог – уже опомнились! Изумление - в пьяных от
безнаказанности глазах врага...
А теперь – пинок в голень!
Не такие уж слабые руки «стрелка»
вцепились в плечи Ирии – ага, сейчас! Леон – и то ловчее…
Плевок приземлился прямиком на левую
щеку врага.
Вывернуться, отскочить на шаг назад.
Теперь пнуть еще раз – вот туда мужчинам больнее
всего…
И уже действительно стальные
руки сомкнулись на плечах. И, едва не ломая кости, поволокли Ирию
прочь.
Сине-белые, чтоб им! Вдвоем на одну
безоружную, шакалы!
Надо было сразу туда и
пинать. Темный бы побрал их с Леоном драки. Брата Ирия всегда
щадила - вот по привычке и…
Из разбитой губы врага течет кровь.
Жаль – тонкой струйкой, а не ручьем. И хорошо бы - остался шрам!
Таких, как этот трус, шрамы не украшают.
И жаль, что его уже нечем
прикончить!
– Тварь! – шагнул он к ней, но дорогу
преградил пустоглазый вельможа: