А Эйда умерла бы от первых же родов.
Или совсем ненадолго их пережила.
Чтобы после смерти папы и Леона
утвердить права Ревинтера на Лиар, довольно одного ребенка
Эйды и этого мерзавца. Дальше нелюбимая жена станет лишь
помехой.
И она ни мгновенья не была бы
счастлива. Или даже спокойна. Сестра оказалась бы в роли еще одной
жертвы восстания – тенмарской заложницы Алисы Марэ. С той разницей,
что Эйде не стать принцессой. И о ней не сложат баллад. Хотя кому
от них легче – от рифмованных строк?
Князь Всеслав Словеонский и
Старградский стал последней сказкой заплутавшей в придуманной жизни
Ирии. Это он настоял на помиловании семей сдавшихся мятежников.
Прочих не остановила бы такая малость, как нарушение слова.
Ревинтера, Герингэ, Амерзэна…
Маршал Словеонский спас запертых в
Ауэнте женщин, подростков, детей, стариков и старух. И Ирия ни
капли не сомневалась: он сделал бы это, даже если б выжившие вожаки
не сдались. Еще вчера вечером – не сомневалась…
Прозрела лишь теперь - после ядовитых
слов матери. Ядовитой правды.
Помилование – это ведь тоже
политика. Зачем давать в руки и без того не слабого
Ревинтера еще одно графство, еще один титул? «Враг твоего врага –
твой союзник». Временный.
Но время прошло, вот всё и изменилось
- опять. Эдвард Таррент мертв, новым лордом стал слабовольный Леон.
Лордом и должен остаться.
Лучше иметь в Лиаре «карманного»
владетеля, чем малолетнего. С правящими за него родственниками.
Вовсе даже не «карманными».
Но убийство уже совершено. Теперь его
нужно на кого-то свалить. Так почему бы не на одну из дочерей? Их
ведь еще останется «две или три»…
Не только отец – еще один герой
оказался выдуманным. Настоящим был Анри – потому и погиб. В
реальной жизни, в отличие от баллад, благородные не выживают.
Вот и сбылось гадание. Просто и ясно.
В один день.
Перевернутое солнце –угасшие надежды.
Раненое сердце – погибшая любовь к Всеславу. И туда ей и
дорога!
Всеслав… Полтора года назад
светловолосый всадник на белом коне встретил обреченных пленников у
ворот Ауэнта. Раскрыл для них врата - в день несостоявшейся казни.
И Ирия влюбилась в один миг - раз и навсегда.
Каленым железом бы выжечь из души и
сердца такую любовь!
А глупое сердце невыносимо ноет – от
боли, стыда, разочарования. Что греха таить – чтобы забыть
Всеслава, потребуется время. Нельзя разлюбить за миг! Даже
жуткий.