3
А Ирия думала, что уже ничему не
удивится.
– Да, у тебя есть еще один брат.
Брат? Ну что ж. В замке Таррент живет
очень разговорчивое привидение. Среди родственников встречаются
подлецы и мерзавцы. А у Ирии появился новый брат. Велика новость.
Хуже, что у него может вот-вот не стать сестры!
– Мой отец знал?
– Ищешь для него оправдания? –
понимающе усмехнулась мать. - Их нет. Эдвард ничего не знал. Ему
было почти столько же, сколько мне. Он даже не понял, что я – уже
не невинна. Нет, мой любящий супруг оставил меня в монастыре просто
потому, что ему так удобнее.
– Ты тосковала по сыну?
– Я хотела жить. И не смей меня
жалеть!
Показалось ли, что у несгибаемой
Карлотты дрогнули губы? Может, и показалось...
– Кто он? – прямо спросила Ирия. –
Тот человек, что обес... – дурацкие слова слетают с губ до сих пор!
- изнасиловал тебя? Тот, кто отрекся от тебя и ребенка и хотел тебя
уничтожить? Кто он?
– Я дала клятву, – мать уже
справилась с собой, – что не назову его имени никому и никогда. Это
- плата за мое право остаться в живых.
Но Карлотта Таррент не была бы собой,
не найди она способ обойти клятву. Мать сказала всё, что должна
знать Ирия.
Вот только как теперь заставить «того
человека» не уничтожить ее саму? За Ирией-то не стоят никакие
любящие сестер братья.
– А что скажет настоящая Ирэн Вегрэ?
Она не будет возражать, что я воспользуюсь ее именем?
А ветер таки свистит… Значит, волны -
немалые.
А чего ты хотела? Месяц Сердца Осени
всё-таки.
– Нет. Она пока не собирается
покидать монастырь. Ирия! – мать лишь чуть возвысила голос. Но так,
что дочь обернулась немедля – как подброшенная. – Поклянись, что
поедешь именно к герцогу Тенмару.
– Клянусь святой Амалией! –
бесхитростно выпалила девушка.
– Зачем мне эта дрянь? – знакомо
усмехнулась мать. – Святым Леонардом – фанатиком, написавшим
трактат о пытках, тоже клясться не надо. Первое – для Полины,
второе – для Бертольда Ревинтера.
– Чем же мне тогда клясться? –
поинтересовалась Ирия.
Как раз вертелся на языке именно этот
святой…
– Здоровьем Эйды.
В ледяных чертах Карлотты – ни
проблеска чувств.
И что-то не так в этой усмешке.
Совсем.
Ормхеймская стужа прошила с головы до
ног. Вгрызлась до костей, сквозь них… И вовсе не от предчувствия
ледяных объятий Альварена.
…»Ири,
подойди к окну»...
Яростная луна и ночной плеск лодки,
подплывающей к острову. Той, что пришла не за Ирией. Вообще – ни за
кем.