Лужицы
крови… то есть вина. И слабо мерцают в отблесках камина хрустальные
осколки. Старинный мидантийский хрусталь не привык к такому
обращению.
Свечи,
свечи, свечи... Когда же, наконец, за окном начнет
светать?!
За окном.
На улице. Везде.
– Карлотте
нужно было выиграть время. – Ив Кридель взял себя в
руки.
Теперь и он
смотрит, не отрываясь, на винные разливы на ковре. Не засыхают.
Кровь сохнет быстрее. Кабинет папы тоже был в коричневых тонах.
Оттенка горячего кемета, а не каштана, - вот и вся
разница.
– И для
этого она решила разменять фигуры «смертников».
– Нас, –
девушка подавила тяжелый вздох, и в груди стало нестерпимо больно.
Нечем дышать. – Мама всегда была хорошим игроком...
В детстве
Ирия никогда не могла у нее выиграть. А когда подросла – проиграла
сначала Ревинтеру, потом – Полине.
– Даже в
юности Карлотте не было равных. Лучше играл только Ральф Тенмар, –
дядя Ив по-прежнему не сводит взгляда с озерца на ковре. Точнее -
уже болотца.
Скоро
высохнет, следов не останется. Их часто не остается.
Возможно,
Карлотта Гарвиак любила первого ребенка. Прежде чем окончательно
решила, что привязанность – это слабость.
«И не
смей меня жалеть!..»
– Твой
отец, Леон, не стал ее спасать из монастыря. И я не могу его за это
судить.
Ирия тоже
уже не могла. Вот только вместо кобры лорд Таррент притащил в дом
другую змею - подколодную. Ужалившую его насмерть.
И больше
нет бокала, чтобы разбить об пол! Или раздавить в
руках...
– Прости,
Леон, но монастырь – единственное приемлемое место для твоих матери
и сестры.
3
Что? Что он
сказал? Что он такое говорит?!
– Какую из
моих сестер вы имеете в виду? – Это ее голос звучит так холодно? И
ни капли не дрожит от боли? – Эйду или Ирию?
– Мальчик
мой, за кого ты меня принимаешь? Естественно, ты не должен
позволять, чтобы Эйда угодила в приют для несчастных молельщиц.
Бедная девочка ни в чём не виновата!
Да, дядя Ив
– порядочный человек. Невинные не должны страдать. Только
преступники. Или не сумевшие доказать, что не
преступники.
– Я вас
понял. Вы говорили об Ирии.
А еще
понимает, что всё еще числится здесь в живых.
– Прости,
мой мальчик, что напоминаю об этом. – Ив Кридель, протянув руку,
крепко сжал запястье племянника. – Но убийца твоего отца не должна
уйти от возмездия лишь потому, что она – твоя сестра.