– Леон!
Он отвернулся, но успел заметить, как
погасли глаза сестры. Раньше она так быстро не сдавалась.
Как же бесконечно устала его голова -
за всю эту кошмарную ночь!
И мельком скользнувшую мысль юноша
вмиг подавил. Больно уж гадкая!
Или… нет? Ведь это же… правда. Отныне
Леона некому упрекать. Он – законный лорд и свободен в мыслях и
поступках! Навсегда. Может любить, кого хочет. Жить, как хочет. Ни
на кого не оглядываться. Никого не бояться.
А еще - впредь никто, ни один человек
в замке не скажет, что наследник Таррентов хоть в чём-то уступает
девчонке младше себя. Или уступал прежде. В фехтовании, игре в
ратники или верховой езде. Об этом все забудут - когда Ирия
окажется в монастыре.
Вот и выговорилось.
Нет, Леон так не думает, нет! Он
обязательно ее спасет. Устроит побег…
Осиротевшего юношу никто не
сравнит с преступной сестрой-отцеубийцей. Никто и
никогда не скажет, что она хоть в чём-то его превосходила. Хоть
когда-то.
Кто помнит таланты
отцеубийц? Тем более – незаслуженные.
Ирия - ошибка природы. Нормальные
девушки такими не бывают. Полина ведь совсем другая. И сестры.
– Леон!..
Нет, он должен ее спасти! Ведь Ирия -
невиновна…
Уже в дверях она бросила на брата
последний умоляющий взгляд. Какие пронзительные зеленые глаза –
будто в самую душу заглянули!
На сей раз Леон отвернулся
недостаточно быстро. И успел поймать в них не только отчаяние -
внезапное изумление вдруг пересилило обреченность. Расширившимися
зрачками Ирия смотрит на ратную доску.
– «Кардинальский триумф»… – едва
слышно прошептала сестра. – Седьмая позиция...
Юноша ничего не понял. Да, такая
комбинация в ратниках бывает. И что? Сейчас на доске – никак не
кардинальский триумф. Фигуры вообще расставляла Полина.
Возможно ли устроить столь сложную
ловушку при нынешнем раскладе? И для кого из противников?
Неизвестно. Ирия сама достигла ее лишь однажды.
Неизвестно и неважно.
Не иначе – сестра помешалась! Что ж,
тогда - тем более. В монастыре бывают и сумасшедшие. К ним там даже
неплохо относятся...
– Ты всё правильно сделал, – едва
слышно прошептала Полина, когда их, наконец, оставили наедине. –
Теперь честь семьи спасена. Иден и Кати ничего не грозит!
– Но что будет с Ирией?
– Ты же знаешь, по новому указу
Совета женщин казнят лишь в исключительных случаях. Так что ее
всего лишь отправят в монастырь. Там она и останется. Молиться.