Тем временем Роман, доиграв проигрыш
до конца, затянул второй куплет:
Стук за окном не стихает,
В сердце стук – боль.
И эта мгла не скоро растает,
Со мною будет до утра мой
Дождь. Я слышу.
Дождь. Твой голос.
Дождь. Как будто.
Дождь. Мы вместе снова.
Голос Романа вознёсся до совсем,
казалось бы, недостижимых высот, а затем обрушился вниз, словно
Ниагарский водопад. Парень хорошо знал и чувствовал свое творение.
Потому прекрасно понимал, когда нужно потянуть определенную ноту, а
когда сразу же оборвать. Кто-то захлопал, кто-то, тряхнув головой и
пробуя избавиться от последних аккордов песни, прочно засевших в
мозгу, заторопился уйти отсюда, неожиданно припомнив свои очень
важные дела. Осталось лишь трое парней, стоящих немного поодаль.
Роман отложил гитару, переводя взгляд со струн и ладов на своих
преданных слушательниц.
– Ой, – Оля дёрнулась на обжитой ею
покрышке, как будто от болезненного удара. – Я забыла кое-что
важное, – её взор мельком скользнул по подозрительной группе людей,
но тут же снова прыгнул на Романа. – Таня, нам пора. Я, наверное,
останусь у нее сегодня на ночь. А завтра мы обязательно встретимся.
Надеюсь, Андрей, Ромка и Лёша будут с нами, – Оля как-то странно
подмигнула парню и, подхватив Таню под руку, шустро двинулась к
дому своей подруги.
– Вот тебе и содержательный концерт,
– пробурчал Роман, поднимаясь с лавки и возвращая гитару на
привычное для неё место за спиной. – Думаю, и мне пора поспать.
Желательно до завтрашнего обеда.
Троица выскользнула из темноты и
стала медленно нагонять Романа. Парень не обращал на них никакого
внимания, даже не старался ускорить шаг. Роман почему-то решил
напоследок пройтись по большому кругу, несмотря на тяжёлую голову и
закрывающиеся глаза. Вразвалочку он вышел на главную дорогу, по
которой вчера с друзьями возвращался с аэродрома. Звук шагов позади
не стихал.
– Эй! – голос оказался несколько
высоковат, хотя на вид каждому из группы Роман дал бы не менее
двадцати лет. – Стой, кому говорю! – крикнул ещё громче незнакомец,
ожидая незамедлительного повиновения.
– Я не откликаюсь на «эй», –
огрызнулся Роман, не поворачиваясь к троице и продолжая идти
вперед.
В то же мгновение ему на плечо легла
тяжелая рука. Против воли Роману пришлось остановиться. Группа
обошла его и показалась в поле зрения.