Впереди правильным шахматным полем
располагался неприятель. Вдалеке, около леса, в самой гуще
копошившихся людей, на высоком древке гордо развевалось на ветру
знамя: на чёрном поле была нарисована шестиугольная звезда,
обрамлённая полумесяцем. Силы были практически равными. Даже боевой
дух с какой-то точки зрения и у той, и у другой армий был одинаково
приподнят. Одни сражались за Родину и свободу, другим же за захват
земли пообещали попадание на пир к праотцу всех воинов.
Его Величество прекрасно понимал, что
вылечить маленькую гнойную рану можно, а вот спасти эту же
конечность от гангрены нельзя. Прогнившее до кости мясо лучше сразу
рубить мечом, чтобы болезнь не развилась дальше и не утащила за
собой весь организм. Если сейчас дать слабину, то идеи фанатиков,
внушенные людям соседних графств, начнут распространяться и на
территории его королевства. И тогда ситуация выйдет из-под контроля
окончательно.
На какой-то очень непродолжительный
миг над полем боя повисла тягостная тишина, лишь лошади продолжали
время от времени всхрапывать и покачивать на себе тяжёлых
всадников, отчего те, в свою очередь, звенели толстыми пластинами
лат в местах крепления их друг к другу. Солнце начинало робко
проглядывать из-за редких туч. Откуда-то из середины войска Его
Величества вперёд выехало знамя на худой, но длинной палке. А вслед
за ним в передних рядах показался и сам король.
– Воины мои, – разливался его твердый
голос над головами соратников, – мы собрались здесь, чтобы дать
отпор чёрной заразе, пытающейся проникнуть в наши дома, завладеть
нашими жизнями, сломать нас самих, – казалось, в строю стало ещё
тише, и даже лошади стали прислушиваться к словам короля. –
Величественная Морриган соберёт сегодня богатый урожай жизней, но
пусть это будут не наши жизни. Отступать некуда. Вперёд!!!
И тысячи мечей, копий, луков победно
вскинулись вверх, к небу, куда все они сегодня решили отправить
души врагов. Богиня Морриган и в самом деле будет довольна. На
противоположной стороне возгласов и криков слышно не было.
Противник ждал действий армии короля в полном молчании, стараясь
психологически надавать своей уверенностью.
Ряды конников качнулись и понеслись
вперёд…»
Как всё-таки красиво описана жизнь в
книгах, пускай и жизнь непосредственно перед смертью. Он закрыл
выцветший томик и положил его на небольшой столик рядом с кроватью.
Комната была не очень просторной. Кровать, на которой он лежал,
стояла около прямоугольного окна. Свежевыкрашенный стол находился
рядом с ней. У входа, слева, располагался высоченный шкаф. С ним
соседствовала трёхногая табуретка, на которой возвышался
алюминиевый таз. Система очень отдалённо напоминала умывальник.
Впрочем, это легко было понять по пузатому кувшину с одноцветной
ромашкою на брюхе, стоявшему на полу. Кроме отложенной недавно
книги, на столе лежало длинное одеяние тёмно-зелёного цвета.
Опёршись о стену, горделиво подпирал висящую на ней картину
узорчатый посох. Навершия на нём не было, лишь причудливые линии
узора, вырезанного прямо на дереве, завивались в нечто похожее на
языки пламени. На одинаковых расстояниях друг от друга на древке
выпячивались вперёд широкие железные кольца.