— Обязательно поговорю, — пообещал Виктор, покосившись на топор, но потом сунул руки в карманы и направился к озеру, а я, окончательно успокоившись, пошла в таверну.
На кухне уже орудовала Мила, и я остановилась у порога, любуясь, как ловко она месит тесто.
— Ну, что? — спросила она, повернувшись ко мне. — Как твой постоялец?
— Пытался утопиться, — ответила я. — А так вроде неплохо.
Мила выпрямилась, поморщившись и прижав к пояснице руку.
— Ты с ним поосторожнее, — сказала она. — А не то останешься как твоя мать горемычная — одна и с дитем.
Кровь прилила к моим щекам, и уши загорелись от стыда.
— Моя мать была хорошая женщина, — выпалила я.
— Кто ж спорит, — пожала круглыми плечами Мила, просеивая муку. — Хорошая. Я ж тебе добра желаю, Кэти. Такие как он не женятся на таких как ты. А вот поваляться любят.
— Не собираюсь я ни с кем валяться, — отрезала я. — Мясо замариновала?
— Ага, — кивнула Мила. — Все сделала. Хотя, знаешь, может, оно и неплохо бы тебе ребеночка, раз уж в девках засиделась. Лучше бы за кузнеца шла, конечно. Хороший ведь парень. Ручищи, плечища, кудри русые, молодой. Хотя некоторым нравятся мужчины постарше…
Она бросила на меня острый взгляд, и я вздохнула. Уж сколько раз говорила, что с Виктором у нас не может быть никаких отношений — а без толку. Если б он на ней женился… Да что-то не складывается.
— Кузнец-то пока ждет, — продолжила она, — но тоже, знаешь, не железный. Другая пошустрее вмиг уведет.
— Совет да любовь, — пожелала я от души. — Все, Мила, хватит. Я ценю твою заботу, но обсуждать это не хочу.
— Ага, — согласилась она и тут же вновь завела старую песню: — Ты же знаешь, мы с твоей матерью подругами были. Ты мне как родная. Переживаю я. Дракон этот видный, смазливый, у него таких как ты, небось, пяток в каждой деревне... Может, не зря говорят, что дочери за матерью судьбу повторяют…
Я закатила глаза и пошла прочь из кухни. Мила была отличной поварихой, и что мне в ней нравилось — в точности выполняла указания, не экспериментируя с рецептами. Но в ее добрые намерения я не верила ни на грош. Не желают добра вот так — словно грязной водой окатывая. Если б не ее шашни с Виктором, уже бы уволила, но не хочется его обижать.
Надев фартук, я вернулась на кухню и взялась за жаркое.
Да, моя мать родила меня без брака, но мы были счастливы. Пусть она не хотела рассказывать о моем отце, пусть не было в ее жизни семейного счастья, никогда я не слышала от нее ни упреков, ни сожалений, что все сложилось именно так.