Когда тарелка опустела, Юрий, что
терпеливо сидел рядом и ждал, потрепал меня по голове и все так же
ласково произнёс:
- Молодчина, а теперь покажи свою
волчицу.
На мгновение мне захотелось
запротестовать, отказать ему, сказать, что еще не готова и в эту
ночь впервые обратилась. Но и этот порыв быстро исчез. Медленно
поднялась из-за стола и там же начала раздеваться. Даже мысли не
возникло, что это может быть неправильно. Я просто знаю, что так и
должно быть.
И когда мое белье легло на небольшую
кучку на полу, я опустилась на корточки призывая своего внутреннего
зверя.
Как ни странно, отклик получила
мгновенно и меня скрутило от внезапно наступившей боли. На
мгновение я ослепла. Кажется, даже закричала. Но, когда смогла
подняться, то это уже была не я. Конечности дрожали от совсем
недавно произошедшей трансформации. И я с удивлением обнаружила,
что стою на четырёх лапах. Боль медленно отступила и мои чувства
начали обострятся. Я почувствовала запахи по-другому. Более остро и
насыщенно. Звуки, что доносятся из улицы, немного раздражают,
поэтому дернула ушами, чтобы хоть как-то абстрагироваться от
этого.
Прямо передо мной стоял мужчина, от
которого взяло силой. Очень большой силой. И которая заставляла
преклонить голову в знак уважения. Но я не сделала этого. Перед
глазами появились картинки, где я в лесу с друзьями. Чёрный волк
что-то вынюхивающий вблизи лагеря. Укус и ночь проведённая в
больнице. Обращение в полнолуние. Приезд отца и авария.
Я угрожающе зарычала.
Зарычала и замерла, удивившись звуку,
что вылетел из моего горла. Непроизвольно пошевелила ушами,
прислушиваясь к каким-то далёким звукам, пока не услышала чей-то
тихий стон.
Волосы на холке встали дыбом, когда до
моего затуманенного сознания дошло, кто стонал. Это мой отец и он
сейчас ранен. Слегка пригнувшись на все еще дрожащих лапах, я снова
зарычала. Всем своим видом показывая, что со мной шутки
плохи.
Но, вместо того, чтобы испугаться,
мужчина расхохотался и подойдя ко мне, потрепал по напряжённой
спине.
- Милая, ты прекрасна. А теперь
вернись.
В его голосе не было уже веселья.
Только сила, которую он прикрепили к словам. Они больно впились в
сознание. Хотелось отбросить. Я даже тряхнула головой. Но мой
зверь, точнее, волчица, все еще слаба. Неподчинение принесло боль.
Физическую и психологическую.