Едва только свернул с основной трассы влево, как зазвонил
телефон, высветив незнакомый номер. Андрей Михайлович дотронулся до
гарнитуры в левом ухе и ответил:
- Самарин слушает.
- Федеральная Служба Охраны, капитан Абдулкеримов. Мы в белой
Тойоте двести метров позади вас, товарищ полковник. Меняете
маршрут?
- А ты видел, что впереди творится, капитан? Или есть какие-то
другие предложения?
- Вызвать вертолёт, товарищ полковник, а вашу машину мои люди
пригонят на место чуть позже.
Тащиться в пятничном душном и суетливом метро через всю Москву
не хотелось, но Самарин всё равно отказался:
- Машину твоим людям отдать, капитан? Личный автомобиль, между
прочим, такая же интимная вещь как трусы, жена или зубная щётка, и
отдавать их куму-то попользоваться на время просто неприлично.
- Э-э-э…
- Алфавит забыл, капитан?
- Никак нет, товарищ полковник! Ищу на карте подходящую
парковку, где можно оставить вашу Ниву, и где сядет вертолёт.
Насколько мне правильно
рассказали, сигнализация у вашей машины надёжная?
- Что есть, то есть, -
хмыкнул Самарин. – Давай, капитан, вызывай вертушку к рыбхозу, там
как раз площадка подходящая.
- Есть вызывать, товарищ
полковник, - откликнулся капитан Абдулкеримов, и
отключился.
А сигнализация и в самом
деле на Ниве хорошая. Андрей Михайлович вложил в активную защиту
машины столько, сколько она сама не стоила до модернизации. Это
сейчас под потускневшей и искусственно состаренной краской прячется
титановый кузов, подвеска и мосты сделаны по индивидуальному заказу
на заводе «Гидромаш»***, а стёкла не пробиваются в упор автоматной
пулей. Ну и движок мощностью в сто восемьдесят лошадей под капотом
можно даже не упоминать.
***Нижегородский завод
«Гидромаш» делает авиационные шасси и гидроцилиндры для тяжёлой
техники. В том числе для Эйрбаса и Либхера***
На появление кого-либо в
полуметре от Нивы сигнализация предупреждающе рычала, на попытку
прикоснуться к кузову или стёклам больно била электричеством, а уж
за хватание ручек наказывала разрядом, сравнимым по мощности с
хорошим электрошокером. Не до всех доходило, и особо одарённые
мстители брали в руки бейсбольные биты, обрезки водопроводных труб
или строительной арматуры. Заканчивалось всё не то чтобы печально,
но… Тонкая направленная струйка нелетального нервно-паралитического
газа вырубала вандала часов на пять-шесть, но и потом пострадавший
пару месяцев улыбался лампочкам, здоровался с зеркалами, и жил в
прямой видимости от унитаза. В Гороховце давно уже мало кто
рисковал даже парковаться рядом.