— А шех?!.. — выхрипел Кирилл. — О-е-хя?.. Ха..их?
Григорий развел руками:
— Прости. Не понимаю…
— Маленький мой, тебе нельзя волноваться! — Любовь Леонидовна
нежно погладила Кирилла по остриженной под машинку голове.
Парень покосился на руку воспитательницы. Попытки высвободиться
не сделал — не смог бы — но и удовольствия прикосновения ему
определенно не доставили. Растроганная Любовь Леонидовна этого не
заметила.
— Лежи-и, отдыха-ай, — напевно уговаривала она. — И не нужно ни
о чем беспоко-оиться… Ты до-ома, с нами. Все хорошо-о. Друзья-а
твои тут…
Кажется, Олега с Дашей Кирилл заметил только сейчас. Натянуто,
без эмоций, улыбнулся. Интересовали его явно не они. Нетвердой
рукой попробовал поймать трубочку с напитком — этот жест Любовь
Леонидовна поняла и тут же с причитаниями поднесла трубочку.
Кирилл принялся глотать раствор. Сосредоточенно, чередуя глотки
с долгими перерывами. Вряд ли он хотел пить, он будто бы решал
сложную задачу. Убедился, что никто из собравшихся помочь ему не
может, и начал помогать себе сам.
Григорий смотрел на серьезное, повзрослевшее лицо парня и думал
о том, как же сильно когда-то ошибся.
***
Узнав два года назад, что для выполнения «миссии» Вадим избрал
Кирилла, Григорий этот выбор категорически забраковал. Конечно,
Кирилл, в отличие от Олега, не страдал ожирением — к чему, считал
Григорий, основательно приложила руку Любовь Леонидовна — и не
мучился, подобно Даше, головокружениями и одышкой. Но обладал
уникальной способностью простуживаться от любого сквозняка и
переболел за детские годы всеми мыслимыми болезнями.
Готовя мальчишку к миссии, Григорий, конечно, накачивал его
витаминами и иммуномодуляторами. Пытался даже, несмотря на
писклявые протесты, закаливать, пока об этом не проведала Любовь
Леонидовна, — ух, какую истерику тетка тогда закатила! — но
еженощно убеждал Вадима в том, что подобная экспедиция для Кирюши —
верная смерть. Он не дойдет даже и до Купавны, свалившись по дороге
с ангиной или гриппом. У него ведь даже половое созревание началось
позже всех! Если Олега и Дашу Григорий начал угощать антилавом еще
в тринадцать лет, то Кирилл оставался невинным ребенком почти до
пятнадцати. Он был самым одаренным интеллектуально, несомненно,
самым талантливым — но, вместе с тем, самым физически немощным из
троицы. Самым «невзрослым»!