- В бою?
Глупый вопрос, пожалуй. Но мне всегда говорили, что для настоящего тхая – вся жизнь это битва, и нет большей радости, большей чести, чем погибнуть в бою.
Страж усмехнулся.
- Мой отец успел схватиться за оружие. И мой брат. Но моя беременная мать и мои сестры умерли, прячась в подвале.
Я повернулась к нему.
Он смотрел на меня, чуть склонив голову на бок. И моя растерянность, пожалуй, его забавляла. Я, конечно, давно не ребенок и все понимаю, но…
Никогда не думала о таких вещах.
- Хотите знать, миледи? – он говорил очень спокойно, и все же, где-то в глубине скользнула давняя злость, застывшая и привычная. – Мой отец был мелким лордом, у нас был небольшой кусок земли у границы, моего деда когда-то наградили за службу. Отец воевал только в ранней юности, совсем немного, когда император призвал его. Потом вернулся, завел семью и с тех пор занимался только хозяйством. У нас были овцы, яблоневые сады, мать делала сидр, лучший в округе… - страж тихо скрипнул зубами. – Когда-то эта земля принадлежала Сайторину, на границе многие земли постоянно переходят то одной, то другой стороне. И однажды жители Сайторина решили вернуть свое. Я пас овец с другими мальчишками на дальних пастбищах… увидел столб дыма. Когда смог добежать – было уже поздно. От моего дома не осталось ничего.
Его голос сухой, мало передающий чувства, с тихим скрежетом где-то в глубине.
Он вдруг отвернулся, кадык дернулся… Я видела вдох-выдох. Он пытался справиться с собой. Потом повернулся снова. Его серое каменное лицо почти ничего не выражало, живой глаз чуть прикрыт, каменный – тускло поблескивает.
Я вдруг подумала не к месту – он дышит, это очевидно. Не остаточная привычка, дыхание еще сохранилось. Он может пить воду, даже если твердая пища уже не для него. Да, он не спит, сон уходит в первую очередь. Но это значит, этот процесс еще не завершен, еще немного жизни в нем. Каково это – быть живым и мертвым одновременно?
Четырнадцать лет назад он был обычным мальчишкой и пас овец. Немного дико…
- Вы ненавидите Сайторин? – тихо сказала я.
Мне говорили – ненависть становится для тхаев смыслом жизни.
Он качнул головой.
- Мы жили на границе, - сказал ровно. – Однажды это должно было случиться. Я хотел сказать – я знаю, что такое терять близких. Вы любите свою сестру?