Тогда нас нашли.
Сейчас на нас нападали свои, и, может быть, мне стоило бы радоваться, но радоваться никак не выходило, было слишком страшно. Я даже примерно не представляла, чем это может закончиться.
И даже близко не похоже на нападение разбойников, желающих ограбить караван. Не бывает таких разбойников.
Вижу, как Маро бросился было ко мне, но замер рядом. Он сейчас никак не может меня защитить. У него нет даже оружия, нет личной магии. Скорее уж я могу попытаться прикрыть его своим щитом, но прятаться за меня Маро не готов.
Вижу, как страж сосредоточенно всматривается… Он ищет источник. Даже если маг, который шарахнул этим огненным шаром - далеко, здесь рядом тоже кто-то должен быть. Подать сигнал, навести. Довершить дело, в конце концов.
Мост горит, они отрезали нам путь, значит, должны напасть на нас здесь, должны хоть что-то сделать.
Можно накрыть нас еще одним ударом, но если бы они хотели этого, сделали бы сразу. Но били не в нас, а в мост. Не представляю, какую силу надо иметь… Мост горит. Никакая защитная магия, хранившая его столько веков, не может справиться.
И в памяти вдруг так отчетливо встает: «Тхарис должен быть стерт с лица земли!» Ненависть дрожит в голосе, до истеричного визга.
Какой-то человек приходил к отцу, пытался ему что-то доказать… Я услышала случайно, поспешила уйти – нехорошо подслушивать и лезть дела отца. Не знаю, что ответил ему отец, со мной никто никогда не обсуждал это. Я никогда не воспринимала это всерьез, просто еще один уставший от тяжелой дани ринай, мечтающий о мести. Но сейчас вдруг представила, как все это может случиться на самом деле. Огненные шары, летящие в тхайриские города, Сайторин хочет отыграться за эти десять лет.
Тихий звон, почти на грани слышимого – так лопается щит.
Я дергаюсь, очнувшись от своих мыслей.
Вон там, за камнями на склоне, укрылся сайторинский отряд. И сейчас они сбросили защиту, укрывавшую их, схватились за оружие. Человек пятьдесят, не меньше. Вдвое больше, чем нас… Я пытаюсь присмотреться… яркого свечения магии не вижу, лишь амулеты, защитные руны на доспехах, у кого-то крупица личного дара… это воины, обычные люди, как и в охране обоза. Но их много.
- На склоне! – кричу я стражу, показываю рукой, он кивает. Он тоже видит это.
Так на чьей же я стороне? Я собираюсь помогать ему против своих? Мне стоило молчать? Он в любом случае видит.