Как оказалось, очнулся я на поляне, вокруг которой плотной
стеной стояли странные, в два обхвата деревья, словно толпой
обступившие незадачливого путника, заснувшего на их территории.
Ветви их начинали расти почти от самой земли плотно переплетаясь
между собой так, что пройти между стволов было практически
невозможно. В немом удивлении я смотрел по сторонам.
Однородное салатовое море травы, покрывающей поляну, вызывало
беспокойство, что-то в нём было не так. Поляна напоминала газон,
трава одной высоты и ни одного цветка среди неё, все травинки как
клоны идентичны. Появилось чувство убежденности — косы эта трава
никогда не видела.
На лесной поляне каких только растений не увидишь, а тут сплошь
одно, да и какое странное. Присмотревшись к траве, я с тревогой
задумался о своём здравомыслии. Но неестественная красота, резкость
пейзажа и все органы чувств твердили о реальности происходящего,
разум же сомневался.
Трава выглядела, мягко сказать, странно. Вроде бы как обычные
травинки газонной травы, но каждая из них покрыта мягкими белыми
волосками, как на колосе пшеницы. Также настораживал тот факт, что
как только я подносил к ним руку, одни из них начинали сдвигаться в
сторону, а другие тянулись к руке. На ощупь трава была мягкая,
шелковистая, напоминала тёплую сторону листа мать-и-мачехи.
Сорвал одну травинку и растёр её пальцами – запах одуряюще
прекрасный, в нём смешалось казалось всё – мёд, клубника, корица,
ваниль, цветы…. Не удержался и попробовал на вкус. Во рту разлилось
тепло, вкус не сравнить ни с чем, но очень приятный, надо же было
дураку проглотить. Приятное тепло в животе постепенно перешло в
жжение, которое всё нарастало, я упал на спину, в голове ледяная
каша, всё тело горит. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Боль
такая, что не могу даже мычать, дышу рывками. В проблесках сознания
вижу, как все волоски травы тянутся ко мне. Отключился.
Опять в сознании. Увидел, что трава, как пиявки, присосалась к
коже, а её волоски проникли под неё, и вместе с травой стали менять
цвет на красный. Захотелось заорать от испуга и омерзения, снова
потерял сознание.
Открываю глаза, не хочу даже смотреть на руки. С трудом удалось
пошевелить пальцами, боль постепенно прекращала терзать моё тело.
Временами я ещё испытывал мучительные судороги, во время которых
хотелось орать, но сил не было даже на стон. Опять отключился.