— Я никому не говорила в Голстоне, что я маг, видящий смерть.
Это маленький городок, и здесь многие с осторожностью относятся к
таким, как я. А вчера вы раскрыли мой секрет, и если мистер Кендал
сохранит его, то начальник полиции расскажет после первой кружки
пива. Спасибо вам. Большое.
— Я не знал, что это ваша тайна, — тихо молвил мистер Торгест. —
В столице маги не прячутся.
И я заметила в его глазах сожаление. Оборотень сейчас говорил
правду.
— Я общаюсь с магами, и они ведут себя иначе, чем вы.
— Высокомерно? — усмехнулась, вспомнив подругу Присциллу.
Она считала себя особенной, потому что владела силой.
— Гордо и с достоинством, — поправил меня мужчина.
— Значит, вы считаете, что у меня нет достоинства?
Щеки снова вспыхнули, а внутри закипело раздражение. Принесло же
оборотня в больницу!
— Я имел в виду другое — что они не стыдятся собственной магии,
— невозмутимо произнес мистер Торгест.
Он распахнул передо мной дверь, и мы вышли из кабинета. Пальцы
слегка дрожали от возмущения, когда вставляла ключ в замок и
поворачивала на два оборота. Но пусть лучше так считает и отцу все
передаст, моя тайна останется лишь моей.
— Мы с вами договаривались, что после работы съездим в
ритуальный дом. Я теперь понимаю, что у вас мало опыта и, возможно,
нет желания испытать еще раз все ощущения жертвы. Но могу я вас
попросить все же согласиться? Убийца еще гуляет на свободе и может
уже сейчас подыскивать себе жертву.
Под его твердым взглядом жар на щеках стал сильнее, и я молча
кивнула.
Миссис Парсон стояла рядом со входом в больницу и щебетала с
полной женщиной. Но едва мы с мистером Торгестом вышли, как тут же
замолчала. Я спиной ощущала ее взгляд, когда садилась в
старенькуюмашину мистера Кендала на заднее сиденье. Сыщик сел
впереди. Представляю, какие завтра слухи разнесет медсестра по
городу!
Дознаватель сделал музыку в салоне погромче, и мы поехали.
Обхватив себя руками, смотрела в окно. Пережить еще раз страшную
смерть девушки я бы не хотела, но оборотень прав: убийца не найден,
а я могла помочь. Наверное. В голове прокручивались воспоминания,
но никаких зацепок в них не было.
Чем ближе мы подъезжали к ритуальному дому, тем сильнее
ощущалось плохое предчувствие. Оно давило тяжелым грузом на грудь.
И когда мистер Кендал остановил машину возле кирпичного
двухэтажного дома с черными занавесками на окнах, я поняла, как
боялась снова оказаться в подвале, ощутить повязку на глазах и
услышать довольный смех.