— Мне насрать на твои проблемы! Деньги гони!
— У меня нет, — фыркаю я.
— На жрачку и выпивку, значит, есть? — она стреляет в мою сторону чернющими глазами, красиво подведенными черным карандашом. Вообще, красивая деваха... но скандальна-яяяя.
— Это были последние, — пожимаю плечами я, продолжая ковырять салат, — так что максимум могу плюнуть на твою куртку и потереть.
— Вот мразь, а, — слышу я раздраженное шипение.
У меня остается три сухарика и немножко сыра с соусом в тарелке. Может быть,это моя последняя нормальная еда, которую я увижу в ближайшие месяцы. Я тыкаю было вилкой в сухарик, как чувствую внезапно толчок в плечо, и едва не наворачиваюсь с барного стула. Вилка отлетает в сторону, со звоном падая куда-то под стойку. Тарелка опрокидывается, перевернувшись, и соус красиво разлетается во все стороны. Я в шоке оглядываюсь и вижу, как девушка с презрительным выражением лица удаляется в сторону туалета.
— Бомжара, — бросает она мне напоследок.
Ну все.
Это конец.
Все произошедшее за сегодня смешивается в один яростный и мрачный ком, который будто черная дыра, растет где-то у меня в районе груди, и выбрасывает в вены сумасшедшую порцию адреналина.
Я вижу, как она открывает дверь с лаконичной буквой «Ж», и решительно поднимаюсь со стула, направляясь следом.
Ж — значит «жопа»!
Дверь поддаётся легко, с грохотом отлетая в стену, и я ступаю в залитое светом помещение, из темноты бара.
Возле раковин стоит та самая девушка, яростно оттирая пятно с куртки, и пихая руку под струю воды. Услышав грохот, она поднимает на меня взгляд и усмехается.
— Извиниться пришла?
— Отмыться помочь, — мило сообщаю я, подходя к ней.
— Что?
Я хватаю ее за волосы и рывком заставляю нагнуть лицо к раковине. Она пронзительно взвизгивает.
— Ай! Ты охренела?!
Я давлю рукой на пульверизатор, и, капнув в мокрую ладошку мылом, шлепаю ее на лицо девушки. И яростно тру. Она начинает размахивать руками, пытаясь меня задеть, но получается плохо. Все-таки у меня хороший опыт в уличных драках. Когда-то был…
— За плохие слова мама заставляла меня в детстве мыть рот с мылом, — флегматично комментирую я, повторяя процедуру, — это тебе и за «мразь», и за «бомжиху».
Я оттаскиваю ее в сторону и толкаю. Она пошатывается, едва удержавшись на ногах,и трет глаза. Я поднимаю куртку с пола, подхожу к одному из туалетов и запихиваю в унитаз. Потом проталкиваю ногой и смываю воду.