Дяди не стало, едва мне исполнилось восемнадцать. Вскоре Аллах прибрал и тетю Зейнеп, а я устроилась на работу в маленькую кондитерскую с турецкими сладостями. В детстве я считала, что именно так должен выглядеть рай — десятки видов лукума, халвы и баклавы, тающее во рту кюнефе, айва в щербете со сливками, варенье из инжира и роз, курабье, кадаиф, мое любимое пишмание… Но уже через месяц работы я разлюбила сладости.
"Все приедается, даже самое вкусное. Чтобы мы лучше чувствовали сладость, Аллах дал и горечь", — говорила бабушка.
Правда, теперь я знаю, что слишком большая горечь убивает способность различать любой другой вкус.
По дороге из кондитерской я встретила Диляру. Мы стояли у обочины и разговаривали, как вдруг мимо, обдав нас грязью, пронеслась черная блестящая машина. Водитель даже не пытался притормозить.
— Карим Умаров… — прошептала моя школьная подруга.
Конечно, он. Больше некому. Что можно ожидать от человека, который напрочь лишен хороших манер, совести и чести! Правда, придется признать, что все девушки поселка говорили о нем с придыханием, иногда добавляя слово "шейтан". Меня бы обрадовало, если бы это слово — "дьявол" — звучало из их уст как оскорбление. Но, боюсь, они его произносили в качестве комплимента.
Разумеется, я этих восторгов не разделяла. Вот и в этот раз, пока Диляра заворожено смотрела вслед уносящейся машине — даже потеки грязи на светлом платье не остудили ее пыл! — я презрительно поджала губы и вцепилась в сумку.
— Айлин, что с тобой? — спохватилась наконец-то Диляра. — Ты вся побелела.
— Ничего, все нормально.
— Кажется, тебе нехорошо. Пойдем к нам, выпьем чаю.
Чай мне бы не помешал, только в тот момент захотелось поскорее прийти домой и остаться в одиночестве.
— Спасибо, дорогая, но я пойду к себе.
— Ты точно в порядке?
— Говорю же, нормально!
Вернувшись домой, я старалась успокоиться, но почему-то никак не получалось. Голова гудела, а в горле словно застряли горькие фисташки, которые я никак не могла проглотить.
На следующий день по поселку разнеслись слухи, что незавершенные планы Умарова-старшего будут реализованы. И вскоре к нам домой явился низкорослый господин в сером костюме — Ильяс Бекоев, так его звали. Доверенное лицо Карима Умарова.
— У меня к вам предложение о покупке дома… — начал он, представившись.