Темнит как всегда мой новый приятель.
Ну и ладно, это его дела. Мне лично на это наплевать. Да и веселее
вдвоем будет. Если откровенно, куковать тут в одиночку совершенно
неохота, так что в компании мне будет повеселее. Даже при условии,
что эту компанию мне составит эта рыжеволосая заноза.
- Гад ты, Колька – насупилась
Мезенцева – Не доверяешь.
- Наоборот – мягко произнес Нифонтов
– Мне только пойти и сфотографировать, а тебе тут по сторонам
головой вертеть, и нападения каждую секунду ожидать. Что
сложнее?
- Слушай, иди уже куда тебе
надо – попросил его я – Нечего страх на нас нагонять.
Шутки шутками, а мне как-то не по
себе стало. И главное, в чем парадокс – раньше, как и всякий
нормальный городской житель боялся чего-то того, чего, как мне
казалось, на самом деле и нет. В ночи, имеется в виду. В детстве
страшился Бабайки, живущего в платяном шкафу, потом, когда подрос,
еще чего-то такого, что днем казалось совершенно невозможным. Любой
дом, любая квартира ночью наполняются звуками, поскрипыванием,
шорохами, которые и взрослого человека заставят представить себе
невесть что. Страхи перед темнотой в нас заложены изначально, они
атавистичны, они идут из тех времен, когда наши предки носили
демисезонные шкуры и поклонялись Солнцу, которое избавляло их от
теней во тьме.
А теперь все изменилось. Я не боюсь
тех, кто живет в лунном свете. Точнее – я знаю, на что они
способны, а потому готов к встрече с ними. Но зато совершенно не
желаю встретиться с подобными себе живыми и теплокровными особями,
обитающими конкретно в этих местах. Что-то мне подсказывает, что в
ряде случаев это может кончится для меня рядом неприятных недугов,
вроде перелома челюсти, сотрясения мозга и отбитых почек. Здесь не
центр города, в котором полно блюстителей порядка. Ладно, если на
нас из темноты выйдут местные охранники или просто здешние
работники. А если «синева», которая наверняка тут подрабатывает на
ролях «поди-подай-принеси»? Или еще кто-то подобный?
Пока я обо всем этом рассуждал, мы
покинули ангар и Нифонтов с призраком, который витал над его
головой, скрылись из вида. Мы же с Мезенцевой остались у
машины.
Досадно, так я с этим
призраком-долгожителем и не пообщался приватным манером. И, видимо,
не пообщаюсь, поскольку ради беседы с ним я в эти глухие места не
попрусь. Ну да ничего, у меня и другие собеседники найдутся.