– Ну, что же, если ты, Лена, хочешь, то конечно, пиши, – сказала классная руководительница. После этого, обсудив ещё несколько насущных вопросов школьной жизни, 10 «А» шумной гурьбой повалил домой, и в классном кабинете остались только дежурные – привести помещёние в порядок.
В этот раз, согласно графику, остаться пришлось Диме, его приятелю Сашке и Юле Харламовой. Последнее обстоятельство заставило Димино сердце биться намного чаще обычного. Потому что Юля была источником огромного внимания со стороны мальчишек не только их класса, но всей параллели. Да что там! Даже старшеклассники на нее засматривались. А уж сколько слухов, сплетен и домыслов кружились вокруг нее, окутывая непродолжительную биографию плотным туманом, – не счесть.
Диме была известна лишь их самая крошечная часть, но зато и наиболее волнующая. Например, про Юлю рассказывали, что она в свои 14 лет «уже давно» (в понимании одноклассников это означало либо пару недель, либо месяц, а полгода – это было «очень давно») встречается с каким-то парнем. Притом якобы он на несколько лет ее старше. Правда, сколько именно исполнилось ухажеру Юли, никто не знал, поскольку его самого никто в глаза не видел. Но упорно утверждалось: у них там «всё по-взрослому».
Впрочем, это недавно о Харламовой стали говорить с каким-то уважительным придыханием. Ещё пару месяцев назад разговоры о ней ходили совсем другие. Мол, ходит с кем попало, целуется с кем захочет, да и вообще она девушка очень легких нравов. Вот именно это обстоятельство, а точнее слух, весьма Диму волновал. Ему где-то очень глубоко в душе казалось, что если бы он стал оказывать Юле знаки внимания, то кто знает? Может, и с ним бы стала гулять и даже целоваться.
А что? Девчонка она была очень даже симпатичная. Короткая прическа-каре со спадающей на правую часть лица челкой, губки бантиком, чуть одутловатые щечки, тонкие брови. Глаза с чуть опущенными уголками. Но главное было совсем в другом: то, как Юля выглядела в плане косметики и одежды.
Это была бомба! Она густо обводила глаза тушью, накладывала тени, ярко красила губы, а ещё у нее волосы были… Дима не знал, как это правильно называется, потому обозначил просто: разноцветные. В глубине, у корней, темно-каштановые, потом цвет плавно переходил в белый, а кончики были желтые. А одежда! Какой там «школьный дресс-код»! Харламова всегда плевать на него хотела, и сколько бы ее ни отчитывали, ни таскали с родителями к завучу или директору – без толку.