— Все может быть. Но пока нет никаких
доказательств...
— Да-да, я понял. Послушайте... —
крикнул я вперед. — А кто-нибудь еще недавно пользовался этой
точкой?
— Нет, — тон владельца оставался
неизменным.
И зачем я только спрашивал, если все
равно в этом нет смысла. Он может говорить правду, но Эд
пользовался другой точкой. Или врать — и тогда все равно мне не
узнать, попал этот гад обратно в Империю, или пока еще копошится
здесь.
Александр оценивающе посмотрел на
меня и выдал портер, а затем включил машину. Я махнул рукой, совсем
не чувствуя себя Гагариным. И, как уже бывало однажды, перенесся в
подвалы Университета.
— Профессор наверняка здесь, — первым
делом сказал я.
— Закрыли тему, — отрезал Павел. — Мы
не пойдем никуда, пока не завершим задание. И так проблем
хватает.
Мне едва хватило сил, чтобы
сдержаться. Худшее, что я теперь мог сделать — навалять Трубецкому.
Или попытаться это сделать, потому что сейчас он пребывал в лучшей
форме, чем месяц с небольшим назад.
Из Университета мы выбрались без
проблем. Прошли безлюдными коридорами, вышли в фойе, где я еще
порывался отправиться в кабинет профессора Подбельского. Шпион
дернул меня за руку и выволок наружу.
— Договорились же! — он развернул
меня к себе лицом, как только мы покинули здание.
— Мы... — я ткнул в него пальцем,
стиснул зубы и, простояв в напряжении несколько секунд,
расслабился. — Идем. Отпустило.
Трубецкой выглядел удивленным. Он же
не знал, что я вспомнил очередной такой бесполезный выплеск
энергии, когда выходил от мэра Вельска. Я лишь взглянул на сбитые
костяшки и вспомнил об этом.
Неподалеку от Университета мы поймали
экипаж, который отвез нас буквально через пару улиц и остановился
напротив здания без балконов. За исключением обилия тематических
вывесок вроде «Левин и партнеры», «Юридические услуги с гарантией»
и прочих — было ничем неотличимо от жилого дома по соседству.
Я без вопросов поднялся наверх,
следуя за Трубецким. Мы остановились на последнем, четвертом этаже,
и шпион постучал в одну из дверей. Та не отличалась от трех других
на лестничной клетке, за исключением особого кода, который был
выбит костяшками пальцев.
Зажужжал механизм. Я услышал, как
лязгнули ригели, и дверь приоткрылась. Трубецкой шмыгнул внутрь, а
я заметил прежде скрытую за его головой табличку «Виктория
Новоселова, посреднические услуги».