- А ну, прекрати немедленно! Вот я
сейчас вас! – раздался голос и какой-то странный, скрежещущий звук
изнутри.
Дверь распахнулась.
На ее пороге стоял невысокий хуманс,
судя по внешнему виду, весьма преклонного возраста, вооруженный
каким-то странным оружием желтого цвета, состоящим из тонких
веточек и прутиков.
Прежде чем существо успело замахнуться
им на Вожака, Тщъецих-х бросился на перехват и вырвав его из рук
противника, отбросил как можно дальше.
- Матерь божья… Витек… Да вас же всех
зарезали! – взвизгнул хуманс и начал пятиться назад, в открывшуюся
за дверью комнату, быстро-быстро двигая перед собой рукой,
по-видимому, творя какое-то заклинание.
Тщъецих-х протиснулся мимо Вожака и
быстро схватил руки местного мага, или шамана, потом разберемся,
подумал он. Главное сейчас, это не дать ему заколдовать
нас.
- А-а-а, пусти немедленно! – заорал
пленник и вдруг, закатив глаза, обмяк в лапах у
Тщъецих-ха.
Дышит, проверил тот, значит живой,
просто… что просто, он не смог решить, но понял, что безопаснее
всего будет сейчас продолжать удерживать мага в своих
лапах.
В комнату вошел Вожак.
- Что с ней? – спросил он.
- С ней? – переспросил
Тщъецих-х.
- Да, обрати внимание на молочные
железы. На те самые, благодаря которым меня чуть не подняли на смех
на Совете, после того, как ты притащил «другой вид»
хумансов.
- Извините… - пригнул голову
Тщъецих-х.
- Все в порядке. За то, что она
оказалась жива, и у нас есть теперь из кого получить информацию, я
тебе все прощаю. А за то, что ты второй раз меня своим телом
закрываешь, я тебе и мелкие будущие промахи готов
простить.
Позади раздался тихий
всхлип.
Второй молодой воин, тот который все
это время безуспешно колотил кулаками по стене, поглотившей его
собрата, сидел на полу. Его плечи мелко дрожали, а морда уткнулась
в колени.
- В чем дело? – сердито спросил Вожак,
тряся его за плечо. – Ты воин или кто?
- Его… переварило… - выдавил из себя
тот.
- Почему ты так решил? – тут же
спросил Старший.
- Смотрите, - молодой указал на
выступ. – когда он туда попал, тут горел огонек. И пока мы слышали
его крики, огонек горел. А теперь нет…
Вожак замолчал, отдавая дань памяти
воину. То, что он шагнул в ловушку, посланный Старшим, сейчас
давило на последнего, словно огромный камень, лежавший в основании
Замка.