Он меня спас, не будет для Алека колоссальной причиной, потому что он тут же задастся вопросом «зачем ему это». Я и сама не отпускаю подозрений, а в случае Алека, он просто прибавит к этому проникновение и провокацию.
Но я переживаю преждевременно. Алек, возможно, и рассматривает вариант прикончить голубоглазого, однако не торопится это осуществлять. И не из-за моей просьбы, на меня он просто не обращает внимания. Алек прижимает остриё мортэма к шеи незваного гостя, не удосуживаясь замечать, что уже проступает кровь.
– Кто ты? – голос Алека грозен, но контролируем.
Похоже он раскусывает правила, по которым играет чёртов провокатор. Тот же вообще не переживает, что у его кожи находятся двадцать пять сантиметров острой стали. Голубоглазый продолжает паясничать, изображая испуганное лицо и открывая ладони по типу «сдаюсь».
– Всего лишь добрый самаритянин.
Алека его шутка не пронимает и не провоцирует на ответ, вторая сторона этого человека, которого до ужаса за последнее и люблю – он знает тонкую грань между мудростью и дурачеством. Он сильнее надавливает на горло, но вместо голубоглазого шикаю я, когда вижу уже струю алой жидкости.
– Правда? Я вот вижу перед собой только доигравшегося самаритянина, который вот-вот останется без головы.
Голубоглазый за словом в карман не лезет, он морщится, словно очень сомневается в его словах.
– Я бы не делал поспешных выводов, – говорит он, а затем, ухмыляясь, добавляет. – Это я, конечно же, про доигравшегося. Мои игры никогда не заканчиваются, пока я не решаю, что мне они надоели.
В данном случаем надоедает только он Алеку, струя уже превращается в жирную полоску. Мне не виден разрез, но могу догадываться, что ещё немного и Алек вспорет его, как меткая портниха кусок марли.
– Отвечай, – Алек уже откровенно рычит, его глаза всё больше затмевает свечение, – кто ты и что тебе надо.
– Я уже это сделал, если, конечно, ты слышал что-то кроме слова «принцесса».
Я могла бы гордиться выдержкой Алека в этот момент, если бы ситуация не была настолько дерьмова. Он почти никак не отреагировал, разве что нажим усилил, отчего я наконец смогла заметить, что у голубоглазого всё-таки есть болевые пороги, когда он совсем незаметно поморщился и тяжело сглотнул. Снег уже становится багрового цвета, отчего я не выдерживаю.