Драго. Вы называете его величество императора Лысиной?
Голо. Умолите Господа вырастить у него на черепе хоть бы три волоска, и я назову его Кудрявым.
Зигфрид. Голо, мальчик мой, знай меру.
Ханс. Нам было известно, что, проиграв сражение, наше франкское войско отступило в город Агион, где было окружено сарацинами. Ныне же мы узнаем, что и там дела обстоят не лучшим образом, что многие знатные рыцари перешли на сторону врага и что имели место разного рода чрезмерные бесчинства, каковые вызывают сугубую озабоченность. Канцелярия призывает нашего господина пфальцграфа без промедления поспешить в Агион на помощь вышеназванному городу и взять на себя командование его обороной; вот и все, во имя предписанной краткости изложения.
Голо. Мы взвесим просьбу императора и соберем еще один совет.
Драго. Что тут взвешивать? Приглашают всех рыцарей и, наверное, вассалов. Пфальцграф получил приказ. Нечего взвешивать.
Голо. Дорогой стольник, нужно обсудить положение.
Драго. Положение, камергер, все хуже и хуже, империя вот-вот развалится. Императору не до мавров, он занят норманнами. Если сарацины захватят Агион, до чего мы дойдем? Набожные крестьяне на одном берегу Сены будут молиться Аллаху, а на другом – Вотану. Вроде бы далекий город, этот Агион. Но на нем стоит и с ним падет все христианство. Я не преувеличиваю.
Голо. У христианства много врагов, не только иноверцы.
Зигфрид. Странно, вроде бы разговор оживленный, но хотелось бы и мне вставить слово.
Ханс. Слово предоставляется его милости господину пфальцграфу.
Зигфрид. Император зовет нас на помощь, а мы, забросив ногу в стремя, устроили совещание. Извольте говорить по существу и не растекаться мыслью. Если никто из вас не хочет ничего добавить…
Геновева. Мне нужны доходы с трех городов.
Зигфрид. Зачем, скажи на милость?
Геновева. Это для калек, которые будут понемногу возвращаться из похода.
Зигфрид. Какие города?
Геновева. Я имела в виду Кобленц, Вельденц и Оггерсгейм.
Драго. Оггерсгейм не пойдет. Слишком большой.
Зигфрид. Стольник говорит, Оггерсгейм слишком большой.
Голо. Как деловой человек, я должен согласиться со стольником. Оггерсхейм слишком большой.
Геновева. Эти калеки, если мы обречем их на нищенство, будут показывать свои зловонные раны, растащат заразу по всей стране, отвлекут народ от работы и в своем неразумии обвинят во всех бедах не мавров, а войну и пфальцграфа. Не следует экономить на милосердии, нет ничего лучше и дешевле милосердия.