Как и рядом с мостом, где не покладая рук денно и нощно трудились оружейники, место, на котором располагались представшие взору моррона цеха каменщиков, охранялось довольно впечатляющими патрулями стражи. Днем вдоль забора, как, впрочем, и по остальным улочкам квартала, разгуливало не очень много народу, в основном, конечно же, жуткие оборванцы, поэтому его выделяющаяся на общем фоне персона тут же удостоилась внимания бдительных стражей порядка. Часовые не спускали с Дарка глаз, и это было весьма неприятное ощущение, однако, поскольку к запретному забору он не приближался да и в сторону, откуда доносился стук молотков и гулкие удары работавших прессов, особенно не смотрел, стражники ограничились лишь наблюдением за зачем-то забредшим в бедняцкий квартал горожанином. Аламез уже пожалел, что не обзавелся у сговорчивого корчмаря старенькими лохмотьями, в которых можно было бы бродить по Старому городу, привлекая к себе куда меньше внимания. Однако прошлого не воротить, а тратить попусту время и возвращаться в таверну за обносками моррон не собирался.
Немного пройдя по улочке вдоль забора в южном направлении, Дарк наконец-то дошел до места, где ограждение цвета больной болотной жабы прервалось и где находились не менее раздражавшие взор ярко-желтые ворота, распахнутые створки которых были украшены сразу двумя цеховыми гербами: знаком гильдии каменщиков и изображением едущего по гладкой, наклонной доске рубанка – символа союза альмирских плотников. Забор был один, а цехов внутри два. «Верно, решили подэкономить ремесленнички, да и охране дешевле платить выходит!» – резонно предположил Аламез, все же не понимающий, почему цеха защищала от воров и прочего вредительского сброда городская стража, а не специально нанятая охрана. Моррону показалось такое положение дел неправильным, подозрительным, нарушающим закон и, в конце концов, просто нелогичным, но у чиновников, торгового люда и ремесленной братии свои, особенные тараканы в голове, понять маршруты забегов которых обычные люди не в состоянии.
К открытым воротам вдоль всего забора, грохоча колесами, трясясь на ходу и поднимая столбы пыли, тянулась длиннющая вереница подвод, груженных в основном камнем и грязным, не отчищенным от ила речным песком, но нет-нет да на глаза попадались случайно затесавшиеся в общий поток телеги с распиленными бревнами.