Отпустив меня, женщина повернулась и
пошла в дом. Мы с Адой переглянулись и двинулись следом. Слава
Пресветлой, хоть тут меня ждали!
Со времен моего короткого здесь
пребывания дом совсем не изменился. Все те же пастельные тона,
мебель в классическом виде, высокие окна с широкими подоконниками,
на которых так и хотелось устроиться с книжкой. В кухне все было
тоже аккуратно и совсем не в духе моей взрывной мамочки – порядок и
белые тона.
Марейра, наложив мне полную тарелку
пшенной каши с маслом, уселась напротив и с умилением смотрела, как
я ем. Сначала она, конечно, хотела дождаться всех, но потом
передумала и сказала, что не грех и дважды позавтракать, особенно
таким худышкам, как я. Ада была полностью согласна с тем, что
количество завтраков можно увеличить и уплетала порцию курицы,
вгрызаясь острыми зубками в белое мясо.
- Ишь ты, заморили как, ироды! –
поделилась своими впечатлениями домоправительница. – Я говорила
папаше твоему, что нечего тебя отпускать в школу эту, тем более,
только-только ты у нас появилась, а он уперся – нет и все, пускай,
мол, девочка учится силу контролировать. А как ее
контролировать-то, если голодом морят? Ну? Что я говорю?
Сокрушенно покачав головой, Марейра
нахмурила брови и сердито вздохнула. Я с интересом смотрела на нее,
не вступая в диалог. Каша была восхитительна, поэтому разговаривать
не хотелось, тем более, что домоправительница и сама прекрасно
справлялась, тарахтя без умолку. Я узнала, что мама с отцом
помирились и живут вместе, что отец работает в Маг.Управлении, а
мама тратит его денежки. Вернее, не тратит, а как возмущенно
поведала мне Марейра, буквально разбазаривает и скоро пустит нас по
миру. Вот тогда, при этом толстушка гневно погрозила неведомо кому
сарделькообразным пальчиком, мы попрыгаем, но будет уже поздно.
Перерыв в ее одиночном выступлении
закончился, когда в кухню, царственно перебирая толстенькими
лапками и подняв вверх хвост, ступил Фафнир. С момента нашей
последней встречи он заметно потолстел и напоминал не кота, а
колобка с хвостом. Там, где у порядочных кошек была шея, у маминого
фамильяра начиналась спина, перетекающая в толстенькую попу, а с
боков и снизу было ощутимое пузико. Раздувая усы и излучая
важность, этот нахал, не замечая меня, зевнул во всю пасть, отчего
Ада чуть не поперхнулась и громко сглотнула особо большой кусок
курицы.