– Особенно сегодня, – буркнул Лешка, принюхиваясь.
Аромат мяса по-анжуйски завораживал и манил. А мы успели зверски проголодаться.
Директор заметил перемену в настроении и усилил атаку:
– Сегодня все за счет заведения! И не возражайте! Это компенсация за моральный ущерб!
Эх, слабые мы все же с Лешкой люди, рабы желудка.
– Да, хомка, – усмехнулся муж, доедая десерт, – злая ты все-таки женщина. Я бы даже рискнул сказать – жестокая. Ты зачем бедолагу так приложила?
– Мерзкий он, гнусный и липкий. И статьи у него – одна гаже другой. Он все равно нас измажет с головы до ног, вот я заранее душу и отвела. И вообще, он тебя дебилом назвал. Что это за намеки на черепно-мозговую травму?
– А я не дебил, я хороший мальчик! – Злыдень уцепил вилку и попытался вычерпать ею сок. – Я умею сам завязывать шнурки.
– Очень смешно. Только это, дружочек, плагиат. Тыришь чужие идеи самым бессовестным образом.
– Неправда ваша! В сериале «Клиника» уборщик с помощью вилки суп пытался есть, а я – сок.
Лешка продолжал возмущенно бухтеть, но я не слушала. Я просто смотрела на свою половинку и не могла поверить, что еще полтора года назад это был изуродованный страшными ожогами, полупарализованный, с трудом говоривший человек.
Лучшие пластические хирурги и специалисты-реабилитологи, замечательный дядечка логопед и профессиональный тренер, но главное – бешеное желание самого Лешки вернуться, стать прежним, сотворили чудо.
Передо мной сидел прежний Алексей Майоров – умный, ироничный, чертовски обаятельный, с великолепной пластикой и сильным послушным телом. Небольшой шрам на левой щеке совсем не уродует его, наоборот – добавляет мужского шарма. Смугловатая гладкая кожа, слегка вьющиеся каштановые волосы, сияющие зеленовато-карие глаза – господи, Лешка, это снова ты!
Главное, не захлебнуться в пузырящемся, искристом, переполнявшем меня счастье. Хотя ты дорог мне любой. А того, обожженного, я любила просто безумно, потому что таким ты вернулся из небытия. Но собственная немощь изматывала тебя, ты так неистово хотел взять на руки дочь, обнять меня…
Так, пора выныривать из эйфории в действительность, а то можно остаться здесь навсегда, пуская радостные слюни.
Стоп, это что, я сказала? Нарушила хрустальную торжественность мгновения столь грубым сравнением? Ага, как же!