Или так:
«А это что? Прыщ?» – на мой тринадцатый день рождения при всех гостях заявила она. – «Не могла получше замазать?»
Помню, как рыдала в чулане после этого. К столу в честь своего дня рождения я так и не вышла. Но до меня и не было никому дела. Ведь именинник у них был. Денису тогда исполнилось восемнадцать. Только Кирилл Владимирович и пытался меня успокоить и вернуть к гостям, но от стыда я не могла появиться перед всеми этими элегантными, утонченными гостями в красивых нарядах.
Помню, тогда Кирилл Владимирович с мамой сильно поскандалили, видимо, отчим заступился за меня. Он всегда за меня заступался и часто выговаривал матери за холодное отношение ко мне. Только после всех скандалов и упреков, мама становилась еще холоднее со мной, а придирок становилось больше. Как бы я ни пыталась произвести на маму хорошее впечатление, результат всегда был один. Даже моя отличная учеба, не могла примирить ее с моим существованием. А я же только и занималась тем, что придумывала способы, как заставить маму полюбить меня. Из-за чего она меня не любила, я так и не узнала. И уже никогда не узнаю. Три года назад ее не стало. Незадолго до моего пятнадцатилетия мама возвращалась домой слегка в нетрезвом виде и, не справившись с управлением, влетела в фонарный столб. Нам тогда только сказали, что она не мучилась. Смерть была мгновенной. И вот той, кого я обожала, чье внимание и любовь пыталась завоевать, не стало. Я осталась совсем одна, бабушка умерла еще раньше. Одна, без крыши над головой и без надежды, что когда-нибудь меня полюбят.
На мой пятнадцатый день рождения весь день шел дождь, под стать моему настроению. Я сидела на подоконнике и глядела, как струи дождя стекают по стеклу, точно так же по моим щекам катились слезы.
Праздника в тот раз не было, у нас всех было горе. Но вечером ко мне в комнату зашел отчим и сделал самый ценный для меня подарок.
– Ника, милая! Нам всем сейчас очень тяжело. Мы все любили Дину, но для тебя это невосполнимая потеря. Она была твоей мамой, самым родным для тебя человеком, – сделав небольшую паузу, отчим продолжил. – Ника, я подумал, родственников у тебя не осталось. И я решил официально тебя удочерить! – эмоционально произнес Кирилл Владимирович, а потом заговорил быстрее. – За эти годы ты стала мне родной. И я, и Денис мы будем рады, если ты решишь остаться с нами. Не отвечай сразу, подумай! Куда ты пойдешь? Бабушки нет в живых, дом ее полуразрушен. А так будешь жить в привычной обстановке, среди знакомых тебе людей. Ты не в чем не будешь нуждаться. Я дам тебе отличное образование, будешь учиться там, где выберешь сама! Подумай, ладно? – закончив свою речь, он выжидательно уставился на меня, видно было, как Кирилл Владимирович волнуется.