— Что за бред? Какой несчастный случай? — произнесла сквозь всхлипы и брызнувшие слезы. Ничего не могла поделать, любое напоминание о родителях причиняло нестерпимую боль. — На имение напали дружинники князя Шумского! — сорвалась я на крик. — Они убили всех! Убили по приказу князя! Он пришел за Данияром, а от нас избавился, как от ненужного мусора! Маму не пощадил и меня, «гнилое семя», велел вырвать с корнем. Мы защищались до последнего, никто не сдался. И я должна была умереть вместе с ними! — закрыв лицо ладонями, я разрыдалась в голос.
Утешать меня никто не собирался. Отступник всучил платок и оставил в одиночестве. Вернулся примерно через час, когда я затихла и равнодушно созерцала потолок, не представляя, что делать дальше.
— Успокоилась? — вопрос я благополучно проигнорировала, даже не шелохнулась. О чем разговаривать с человеком, которому наплевать на чужое горе? — Отлично, — хмыкнул он, недовольный моим поведением. — Снова капризы? Пожалуй, сдам тебя в службу опеки, пусть там нянчатся.
«Ну и сдавай! — меня захлестнула обида. — Плевать, что будет».
— Или продам в подпольный бордель, — пригрозил он. — Хоть деньги за потерянный билет выручу. — Не дождавшись реакции, отступник продолжил разглагольствовать. — Может, стоит сдать тебя Шумским? Принесешь клятву служения и будут тебя использовать по прямому назначению. Сначала под младших княжичей подложат, а вдруг дети редкий дар унаследуют? Все-таки древняя кровь не водица. А не получится, так еще одной подстилкой больше станет.
Я и без напоминаний знала, какая участь меня ждет. Судьба сирот похожа во всех мирах. Улица либо приют, где каждый день превратится в борьбу за место под солнцем. Редко — приемная семья, но не всем так везет. Ну а в моем случае кабальная клятва с тем самым итогом, что озвучил родственничек. Жестоко? Вовсе нет, это нелицеприятная правда, с которой я уже сталкивалась. Последние три года спокойствия превратили меня в плаксу и неженку, несмотря на ежедневные тренировки и занятия магией. А между тем отец готовил защитницу, учил без страха встречать опасности и помнить, кто я на самом деле.
— Я — щит рода! Я есть твердь. Нерушимая стена. Надежный оберег и последний рубеж между жизнью и смертью, — зашептала слова как молитву, повторяя их снова и снова.