— Не для меня, — хмыкнул Игнат с фатальной обреченностью в голосе. — А ты еще можешь спастись, если уедешь как можно дальше. Уходим, не стоит здесь задерживаться.
Отступник поднялся, слитным движением убрал меч в ножны, болтающиеся на поясе, и направился к выходу. Я молча спустилась с кровати и потопала следом. А что еще оставалось? Настроение упало ниже некуда. Я недавно потеряла родителей и тех людей, что входили в род или преданно служили на протяжении многих поколений. Только-только обрела брата, которым при других обстоятельствах гордилась бы и стремилась быть на него похожей. Он и сейчас вызывал уважение стойкостью духа и невероятной силой воли. Однако повторить судьбу изгоя я не готова. Трусливо сбежать, поджав хвост, когда враги празднуют победу? Когда у них младший брат, который никогда не узнает, какая судьба постигла его семью? И который усилит род убийц, преданно защищая их интересы?
Пальцы сжались в кулаки. Я не сделала ничего плохого ни в этой, ни в прошлой жизни, чтобы со мной так обошлись! Где же справедливость? На мгновение замешкалась у тел врагов, и по губам расползлась горькая усмешка. Если справедливость заключается в том, чтобы вершить ее собственными руками, так тому и быть!
Вещи моими стараниями уже были собраны. Правда, я прошляпила тайник, где хранилось оружие и деньги. Если бы Игнат не пришел в себя, а я увезла его на тот причал, пришлось бы возвращаться. Или он не рассчитывал, что выкарабкается на этот раз? Я видела, как брат страдал и как магия закипала в крови, но и подумать не могла, что в любой момент он может погибнуть. Не верю, чтобы прежде никто не додумался «охладить» мага огня. Так, почему он заранее не озаботился этим вопросом?
На побитую посуду и сломанный стол в номере Игнат никак не отреагировал. Подхватил чугунок с остывшей картошкой, плюхнулся на кровать и с жадностью набросился на еду. Как раз этот момент выбрал Егорка, чтобы притащить корзинку со снедью и сообщить, что договорился с Тувром.
— Видишь ли, тут такое дело, — мальчишку я встретила на пороге, не пустила внутрь, — помощь носильщика больше не требуется. И с извозчиком барин сам договорится. Сколько с меня за ущерб и… — заглянула в плетеный короб, — вчерашние пирожки?
— Ну, как же? — пацаненок хлюпнул носом, — договорился ужо! Тувру плевать. Сдерет плату, раз подвязался помочь, и шкуру спустит за обман. Я работать не смогу, а тетка Степановна от харчей откажет. С голоду помру.