Ни в пучеглазой сове, ни в столбовом круге не было ничего, что радовало бы глаз красотой и пропорциями, однако в обоих сооружениях чувствовалась какая-то странная, гнетущая сила, заставлявшая наблюдателя сбиться с мысли и поверить в то, что перед ним древний памятник культа, простоявший здесь на потребу хозяевам не один десяток зим.
Бокинфал, которому в своё время попадались рукописи по строительству, мог судить о возрасте круга, основываясь на креплениях поперечных стволов. Легко было заметить, что ими служили деревянные клинья, забитые под углом в более мягкую породу, как то делали ещё задолго до его рождения, тогда как теперь плотники воспользовались бы их железными заменителями, более удобными, но отторгаемыми древесиной и оттого менее долговечными.
От неожиданности увиденного Бокинфал не сразу заметил людей, суетившихся повсюду. Теперь, стряхнув первое оцепенение и придя в себя, он различил среди них не только Йедду, размахивавшую руками и объяснявшую что-то неподалёку от центрального кола, но и Симу, с непокрытой головой и в короткой шубейке прямо поверх домашнего халата. Последний стоял перед низеньким помостом между совой и кругом и руководил помощниками, затаскивавшими на помост свёрток с телом покойного Томлина. Судя по всему, он следил за тем, чтобы труп положили так, как он хотел, то есть ногами к сове и головой к центру круга.
Надо ли говорить, что ничего подобного Бокинфалу не приходилось ни видеть, ни даже читать. Похоронные обычаи у вабонов были довольно простыми. В зависимости от того, умер человек своей смертью или был убит, труп после прощания с близкими закапывали либо лёжа, либо, соответственно, стоя или сидя с оружием в руках, чтобы в случае необходимости он мог отразить нападение убитых им в прежней жизни противников. Покойника, как правило, ничем не укрывали, только обряжали в лучшие одежды и накрывали глаза гладкими камешками, собиравшимися по берегу Бехемы и даже продававшимися за бесценок на рыночной площади для тех, кто ленился или боялся ходить к воде. Камни эти обычно назывались окатышами. Если труп закапывался стоячим или сидячим, приложенные к глазам окатыши обвязывались специальной широкой лентой вокруг головы. Считалось, что так покойник будет лучше видеть в посмертии. Ритуалу непосредственного погребения предшествовало обязательное посещение ближайшей беоры, где родственниками и друзьями умершего делались скромные подношения увековеченному в ней герою с просьбой сопутствовать и содействовать их сородичу в новом для него мире. И никаких столбовых кругов, никаких помостов и уж тем более никаких гигантских изображений повелительницы насильственной смерти в облике совы. И никакой ямы, глубину которой они якобы пришли сюда проверить.