– Как сказать… ведем переговоры.
– Может, пришло время моего разговора с министром?
– Рано пока. У меня есть комбинация, при которой эмвэдэшники не получат ничего, а Султан будет полностью удовлетворен.
– Это противоречит первоначальному плану?
– Да. Производим, так сказать корректировочку.
Виктор Сергеевич задумчиво взял ручку и нарисовал на листе церковный купол с крестом и полумесяцем. Добрый-Пролёткин наклонился, беспардонно взглянул на рисунок и тонко улыбнулся:
– Хорошие у вас мысли.
Загорский отбросил ручку и сердито сказал:
– Вы лучше расскажите о своей корректировочке.
– Сей момент! – воскликнул Добрый-Пролёткин. – На самом деле базовая идея проста: если мы заручимся дружбой Воробьевой, то все, что произойдет с Рудаковым, будет ассоциироваться исключительно с Султаном. В конце концов, официально за охрану отвечает МВД.
– Вы предлагаете отдать Рудакова Султану?
– Ни Боже мой! Мы же не звери, в конце концов!
– Это радует. Тогда что?
– Мы проанализировали ситуацию, поработали с адвокатами. Формально позиция МВД простая – совершено нападение на Рудакова, потом на сотрудников, да еще с применением огнестрельного оружия. Вроде бы и взят на месте преступления. Но! Джигит с самого начала находился в отключке – это его Рудаков урной приголубил…
– Улавливаю… на него есть только показания Рудакова?
– Показаний Рудакова нет, есть показания свидетелей. Наш писатель, видите ли, считает все своим личным делом и не хочет ничего подписывать!
– А свидетели? Вы хотите с ними поработать?
– Разве что совсем немного. Уверен, они с радостью будут сотрудничать.
– С радостью?
– Только так! Мы же должны нести в мир добро и радость! – без тени улыбки сказал Добрый-Пролёткин.
Виктор Сергеевич поднялся с кресла, и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Остановился перед портретом Столыпина и посмотрел ему в глаза, словно желая прочитать мысли. Но бывший председатель Совета министров Российской Империи, по всей видимости, не попадал в щекотливые ситуации с кавказскими горцами, а вопросы с прессой решал кардинально, и поэтому полезных рекомендаций в данном случае дать не мог.
Загорский повернулся к Доброму-Пролёткину и задумчиво произнес:
– Но это все время. Следствие может тянуться годами. Султан не шутил, когда давал три дня. Нам что, воевать в Москве с его абреками?