Транспортёр состоял из двух частей, вернее двух лент с разрывом друг от друга. Картошка была легкой и пролетала сделанный разрыв на другую ленту, а глина, земля и всё, что было тяжелее картошки, сыпалось в разрыв на конусом образованную из этого всего пирамиду. Я часто был на Брянщине до армии, там тоже шли бои, но такого количества железа собранного комбайном вместе с картошкой, я не видел даже там. Конусная пирамида в один метр высотой и пару метров диаметром почти наполовину состояла из патронов, пуль, гильз, мин, осколков. Немецкая земля спустя 33 года после войны, была просто засеяна железом – семенами войны. Я просто представил, что было в первые годы после военной уборки урожая с полей…
Засеять проще землю железом. Труднее собрать урожай. Дети моих знакомых через 40 лет поле окончания войны нашли свой последний миг на засеянной в землю мине. Быть может пора прекратить засевать землю семенами войны? Пора сеять только хлеб! Ведь место есть для всех, так чего нам делить? Мы же не звери, хотя, прожив 54 года, для себя сделал вывод: звери добрее людей, мало кто из зверей убивает себе подобных. Увы, мы хуже.
Часть наша была учебной. Она стояла прямо на дороге, заставляя, всех проезжающих по ней, огибать её вокруг. Придумали это немцы, так как часть находилась на месте бывшего санатория для лётчиков люфтваффе. Часть занимала примерно один квадратный километр и была огорожена с трёх сторон кирпичным забором, в одной сопкой ракетчиков с шахтой и колючей в три ряда проволокой.
Со стороны забора насаждений не было, поэтому всё было как на ладони. Чтобы покинуть учебку, все шли в сторону сопки мимо стрельбища для офицеров. Там росли берёзки, и была символическая преграда из колючки. Причём поста тут для охранения никогда не было. Только высоко на сопке маячил часовой, которому было далеко по, кто там покинет соседскую часть. Собственно я лично всегда ходил здесь. Немецкий я знал неплохо, поэтому даже не переодевался в гражданку. Немцы если и сдавали кого, то только тех, кто говорил по-русски, но никогда тех, кто говорил на немецком. Я был делопроизводителем строевой части и одновременно курсантом, поэтому, для штабных я учился в учебной роте, а для сержантов учебной роты я был в штабе. Так смог продержаться шесть месяцев, пока один из сержантов соседней роты, уроженец Житомира, не сдал меня нашему замполиту капитану Ширшову. С меня перед строем срезали лычки и отправили на постоянные работы в одну из кочегарок части. Там я побыл месяц и начпрод, которому я очень здорово помог в своё время, тоже уроженец Украины, капитан Хилько помог мне. Я стал почти поваром, так как был зачислен в отделение поваров, не имея понятия о приготовлении пищи, кроме как на костре. Ну, собственно тут речь не об этом.