– Я пульнул? Да ты что, начальник!?
– Гляди у меня! Издеватель. Усадил на парашу. Любой чокнется.
Прибывшие по вызову психиатры установили явную неадекватность поведения задержанного и вероятное органическое повреждение мозга. Вкололи успокоительного. Но ожидаемого эффекта оно не принесло. Усилили дозу – безрезультатно. Тишка по-прежнему на задаваемые вопросы не реагировал, выл и раскачивался. Врачи развели руками, вкачали сильного снотворного и с тем уехали.
Гудящее сознание заволокло темной тягучей трясиной, и оно померкло.
* * *
С двух сторон пронзая уши, грохнули стальные кулаки вагонных сцепок, брызнул по стенкам черепа раздавленный гул голосов и с воплем страшного пробуждения вихрем ворвался через ноздри роскошный букет спертых ароматов грязного, давно не стиранного нижнего белья.
– Очухался, мужик? – спросил первый голос.
– Озверели мусора, – ответил второй.
– Замучили парня, – согласился первый, – Пить хочешь? Хрущ, дай кружку. Глотни малость, полегчает.
Тишка очнулся в камере предварительного заключения, куда его поместили по указанию следователя. Оглушительный виток новой жизни захлестнул спутанное сознание. Водоворот стремительного информационного потока с набатным гулом закружил его маленькое «я» и понес в бездну безумия. Барахтаясь и захлебываясь в нем, он пытался ухватиться за последние проблески зрительных образов, соотнести себя с миром, выбрать точку опоры, начало отсчета для ориентации в хаосе звуков проглотившего его безграничного восприятия. Мир стал иным. Чудовищным, гадким и грязным. Огромная выгребная яма с громом и топотом обрушилась на его голову, забивая своей жидкой массой мозг, ноздри и легкие.
Обхватив голову руками, Тишка повалился на пол и застонал.
– Хлебни, мужик, кипяточку, – заботливо, с явным сочувствием произнес первый голос.
– Давай башкой в ведро макнем, – предложил второй голос.
– Я тебя, Хрущ, макну, – ответил первый, – Ты, что не видишь, он не в себе. Мужик, кончай выть, глотни. Что, совсем плохо? Где болит? Сядь. Хрущ, помоги посадить. Ты на меня смотри, эй, мужик. Ты меня видишь? Ты что-нибудь понимаешь? На меня смотри. Тебе что-нибудь нужно?
Голос первого настойчивыми призывными аккордами прорывался сквозь ураган звуков и, зацепив внимание соломинкой дружелюбия, потянул к себе.
– Тебя как зовут, мужик? Воды выпей. Не бойся. Мы не менты. Понял? – говорил он, в то время как другой грубо впихнул кружку воды, и холодная влага покатилась по разгоряченному чреву. – Ну, что, легче стало? Еще выпей. Не бойся, все будет нормально. Ты, главное, меня слушай. На меня смотри. Ты меня видишь? На меня смотри. Глаза открой. Ты меня видишь?