Изабелла присела в реверансе и увела детей из комнаты, держа обоих за руки.
Генрих постоял, глядя им вслед, затем подошел к очагу согреться.
Алиенора мучительно ожидала, когда же удалятся придворные и челядь, все, кто видел, как король входил с ребенком. При посторонних она не могла выразить всю свою боль и обиду. Генрих плотно сжал губы. Он энергично тер ладони, но, хотя костяшки пальцев были красны от мороза, быстрыми движениями он старался скрыть напряжение, а вовсе не согреть руки.
Слуга поставил на стол около очага глазурованный кувшин и деревянные блюда с хлебом и сыром. Генрих жестом приказал ему удалиться и отпустил всех, кто находился поблизости и мог слышать их разговор, а потом указал Алиеноре на стул, предлагая сесть рядом.
Алиенора взяла кубок вина, который он наполнил для нее, отхлебнула и чуть не выплюнула жидкость назад, потому что вино было кислым, а ее и без того тошнило.
– Почему ты не говорил мне, что у тебя есть сын?
Генрих пожал плечами:
– До сегодняшнего дня это тебя не касалось, но теперь я обязан взять его ко двору. – Он прополоскал рот и проглотил вино.
Алиенора изо всех сил старалась сохранять самообладание.
– Ты говоришь, что меня это не касается, но ради уверенности в будущем нашего рода я должна знать такие вещи. – Она чувствовала себя львицей, защищающей своего детеныша. – И сколько времени ты держал его от меня в секрете?
– В мае ему исполнится три, – сказал Генрих.
– А где его мать?
– Умерла, – ответил он бесцветным голосом. – Я только что отдал распоряжения о похоронах.
Алиенора отвела взгляд в сторону. Нет, ему не удастся растрогать ее и заставить почувствовать себя мелочной и подлой.
– Я знаю, что ты на каждом шагу ищешь возможность удовлетворить свою похоть, – проговорила она. – Понимаю, ты не склонен к воздержанию, когда уезжаешь из дому или когда я ношу ребенка. Я не дура и догадываюсь, что ты не пропускаешь ни одной юбки, но ты все равно оскорбил меня, когда у меня под носом завел любовницу и бастарда и не сказал мне об этом.
– Это совсем другая часть моей жизни. – Глаза его налились гневом. – Я не держал эту женщину при дворе. Здесь нет ничего оскорбительного и никакой опасности ни для тебя, ни для наших сыновей. В замке моего деда росло двадцать побочных детей от самых разных матерей, и его жены приняли их всех. – Он указал в сторону коридора, где находился его сводный брат. – Мой отец воспитал Амлена вместе с законными детьми, и так же я поступлю с Джеффри. Я призна́ю его своим сыном; обеспечить его благополучие – моя обязанность, а твоя, госпожа супруга, – радушно принять его в семью.