– Прошло уже три полных солнца после тех переговоров, но, кажется, никто не может говорить ни о чем другом, – с недовольной гримасой пожаловался Оргрим, сидящий верхом на Кусаке.
– По-видимому, и ты в том числе, – ответил Дуротан. Оргрим нахмурился и замолчал; видно было, что он слегка смутился.
Друзья вдвоем отъехали на расстояние лиги от селения в поисках топлива для костра. Не худшее задание, которое можно получить, но не такое интересное, как охота, хоть и необходимое. Топливо поддерживало жизнь клана зимой, и чтобы оно созрело и высохло до нужного состояния, требовалось время.
Но Оргрим был прав. Гарад, конечно, размышлял о том визите. Он даже не вышел из своей хижины на следующее утро. А вот Гейя вышла. В ответ на любопытный взгляд Дуротана, мать сказала, проходила мимо него:
– Твоего отца встревожило то, что сказал Гул’дан. Гарад просил меня найти Дрек’Тара, чтобы мы втроем обсудили, как то, о чем говорил зеленый чужак, повлияет на Духов и что нам делать с нашими традициями.
Это был длинный ответ на вопрос, заданный всего лишь приподнятыми бровями, и Дуротан тут же насторожился.
– Я тоже приду на это совещание, – сказал он. Волосы Гейи, заплетенные в косы и украшенные косточками и перьями, будто взлетели в воздух, когда она отрицательно замотала головой.
– Нет. У тебя есть другие обязанности, которыми ты должен заниматься.
– Я думал, что отец не заинтересовался Гул’даном, – сказал Дуротан. – А теперь ты мне говоришь, что будет совещание. Как сын и наследник вождя, я должен на нем присутствовать.
– Это только разговор, не больше, – отмахнулась мать. – Мы вызовем тебя на совет, когда будет нужно, сын мой. Как я уже сказала, у тебя есть другие обязанности.
Собирать дрова. Разумеется, никакие обязанности, которые выполнял даже самый незначительный член клана, не считались унизительными для вождя, так как Северные Волки считали, что каждый орк имеет свой голос и свою ценность для клана. Но все-таки… Что-то происходит, а Дуротана оставляют в стороне, и ему это не нравилось.
Его мысли вернулись к тому случаю, когда, еще в детстве, ему поручили собирать хворост для костра, на котором готовили еду. Юный орк тогда громко сетовал, потому что ему хотелось поупражняться в бою на мечах с Оргримом, и Дрек’Тар сделал ему выговор.