— Мои риаг, в туат Энехглайсс прибыл филид (прим.авт.
Фи́лид — в ирландской традиции придворный
музыкант, помимо исполнения песен разбиравшийся в законах,
традициях (истории) и осуществлявший предсказания), рассказывает,
что в Коннахте причалило несколько драккаров и пара септов была
захвачена, — громко, разрушая гнетущую тишину, произнёс один из
мужчин, сидящий по левую руку от риага.
— Берр, это сказки старого барда, а не филида. К Коннахту
невозможно подплыть на драккарах, там слишком много подводных
скал.
— Говорит, новые, лёгкие и быстрые драккары, — настаивал на
своём Берр. — Как бы и к нам не подобрались.
— Берр, ты, похоже, заразился трусливостью от Анрэя? —
громогласно заржал риаг, стукнув кулаком по столу. — Наш остров
охраняют боги, к нам не подступиться!
Я украдкой взглянула на темноволосого, но на его лице не дрогнул
ни один мускул, лишь кулаки и проступившие на скулах желваки
выдавали его напряжение. Я могла лишь удивляться столь невероятной
выдержке этого мужчины.
«Так, стоп! Остров? Я на острове»! - чуть запоздало дошли до
меня сведения. «Какие я помню на Земле острова»? Голова, казалось,
сейчас взорвётся, так лихорадочно мои мысли метались, вспоминая все
острова планеты.
— Пошёл отсюда! — громкий возглас, шлёпок и крик от боли вывели
меня из задумчивости. На полу у столба лежал мальчишка лет десяти в
замызганной одежонке, худой, бледный, а из его носа текла
кровь.
Неимоверным усилием я заставила себя оставаться на месте и с
облегчением выдохнула, заметив, что мальчик поднимается с пола.
— Жалкое отребье! Надо было прибить тебя сразу же и не тащить за
собой! Толку нет, но пока не отработаешь свой долг, будешь здесь. И
лучше не попадайся мне на глаза! — рыкнул риаг.
А я с ужасом смотрела на всё это и понимала, что никогда не
смогу жить в таких условиях. Не смогу спокойно наблюдать за
жестокостью этих людей, которые с полным безразличием отнеслись к
избиению ребёнка.
Это сейчас я сумела сдержаться и не кинуться к мальчику, а
справлюсь ли в следующий раз?
Первая женщина вышла из-за стола спустя час, мне уже давно
надоело сидеть. От крика и не прекращающегося оглушительного хохота
раскалывалась голова. Но все продолжали есть, пить, раскидывать
объедки бегающим тут же собакам. Пару раз самой маленькой и худющей
досталось: один из сидящих мужиков пнул бедное животное, та с
визгом убежала к двери.