Герцогиня,
вдова, мать двоих детей - уже обреченных свежеиспеченным эдиктом
Регентского Совета. О последнем мятежники тогда еще не знали, но не
догадаться - сложно. Вряд ли армия Эрика Ормхеймского двинулась в
сторону Ильдани и Вальданэ случайно. Прямо в день убийства Арно и
Алексиса.
Защитникам
не дали времени дождаться помощи Западной Армии. Войска маршала
Ильдани разбросаны по гарнизонам. Мишель Лойварэ (даже вздумай он
их поддержать) – слишком далеко. На помощь не успел никто. Всеслав
и Эрик опередили всех противников – и разбили
поодиночке.
Почему,
почему Арно взял в столицу так мало людей?! Потому что был воином,
а не интриганом. Он прекрасно знал цену принцу Гуго, но всё равно
не ждал от брата такой подлости.
Или не ждал
от Всеслава, с которым столько лет воевал спина к спине. Арно не
понимал, что политика Словеонскому князю дороже дружбы. А еще хуже,
что этого не учли и друзья принца Ильдани. Даже Алексис - уже раз
выскользнувший из ядовитой мидантийской западни…
Дорога до
Аравинта уложилась в одиннадцать стремительных дней и десять
пронзительно кратких ночей.
Солдаты,
два лейтенанта и сам Анри спали вполглаза. На отдых – по
четыре-пять часов в ночь. В нескольких (трех? уже двух?) днях пути
неотвратимо мчит по следу погоня. А запутывать некогда. До Аравинта
– не меньше недели самой быстрой скачки… а такой не выдержат дамы.
Далеко не все они – хорошие наездницы.
Анри к тому
времени знал Кармэн десятый год. Так почему же понял лишь тогда?
Когда стало неотвратимо поздно. Потому что… потому что связь с
замужней дамой порочит ее репутацию?
Ты был
слеп, Тенмар. И ничего не видел дальше собственного носа. И будь
честен – если б не война и вдовство Кармэн, ты молчал бы и дальше.
И лгал самому себе.
И до сих
пор не знаешь, не лучше ли было оставить всё по-прежнему.
Удержаться в собственных границах.
Возможно, и
лучше – для Кармэн. Но война и оскал близкой смерти порой срывают
любые маски.
5
Прекрасная
Кармэн. Так ее называли при Веселом Дворе Вальданэ. Прекрасная,
искрометная, остроумная. Сильная, отчаянная, несгибаемая,
непобедимая...
Именно
такой она по-прежнему казалась всем, кто рядом. И это не давало им
пасть духом.
Никто,
кроме самого Анри, не видел Кармелиту плачущей. Даже ее собственный
сын.
«Мы оба
можем завтра умереть. А я хочу знать, что еще
жива!..»