– А там можно было попросить воды? Представить её, как
лодку?
Бред какой! Почти светская беседа... Но в драном больничном
халате и у Валя на руках. В холле незнакомого дома. Да и тема... не
совсем светская. Но лишь бы только не молчать! Если я замолчу –
непременно не выдержу и снова уткнусь в его шею.
– Оттуда ничего нельзя забирать живущим, Элис. Даже в желудке.
Но там такие нужды и не ощущаются, накатывает сразу после
возвращения.
К нам торопился Иглат с кувшином, а на верхней лестничной
площадке вдруг появилась Зора, которая только молча кивнула. Но
слишком знакомым и родным было и её лицо, и эта выдержка – я
видела, что она волнуется и сжала набалдашник своей трости так, что
костяшки пальцев побелели.
Ладно, может вообще пронесёт с халатом и двусмысленным...
местонахождением. Эти двое для меня уже не посторонние, как ни
странно. И они плохого не подумают.
– Элис, девочка! – воскликнул старик Валь. – Дрей, это было
ужасно: три дня ни вас, ни Эйо. И никаких вестей!
– Были в Безмирье, папа. Элис попала в аварию, её выходила
Немира.
– Мы догадались где вы, потому что Эйо не отзывался, – вздохнул
Иглат, протягивая мне воду. – С тобой одним с чего бы ему там всё
время торчать? Заглянул бы сюда... Не понятно только было, зачем вы
там. Мы думали, признаться, немного… иное.
Я почти сразу передала кувшин Дрею и он, сделав пару глотков,
вернул его отцу и тут же встал.
– Иное успеется, – нахмурился Дрей. – И вообще – всё потом. Элис
нужно отдыхать, она под Древом чуть не заснула.
Наверху Валь толкнул плечом высоченную дверь и внутри просторной
комнаты понёс меня к кровати.
– Халат! – проскулила я и он остановился. – Почему-то такой он
ужасный, как бы мне в нём… не спать? У тебя был пакет с моими
вещами. Мы посеяли его в Безмирье?
– Нет, в Григорьевском бросил. Но там… – Дрей запнулся, явно
подбирая слова, – похуже, чем халат. Я взял из-за телефона и
документов, отдельная маленькая сумка. Телефону, в отличие от тебя,
почему-то повезло.
Отвечал он это на ходу, сменив направление: от кровати куда-то
вглубь комнаты. Там оказалась анфилада и промежуточное помещение
явно соединяло спальню с каким-то другим значимым – большим, не
меньше спальни, судя по габаритам и декору обеих пар дверей.
В этой переходной комнате Дрей спустил меня на пол возле узкой
боковой дверцы, сливающейся со стенной обшивкой.