Дрей вложил мне в руку телефон, поцеловал ещё в нос и быстро
ушёл по коридору в холл.
Я постояла немного и побрела в кухню, шатаясь на ватных ногах.
Варить кофе и звонить бабушке. Снежинки ещё какое-то время падали
на мои ресницы и щёки, а я таяла вместе с ними.
Едва кофейный аромат разнёсся по кухне, давно сбившееся дыхание
наконец успокоилось. Я перестала совсем уж растекаться лужей от
каждой собственной мысли, нашла в телефоне Дрея последний номер и
нажала вызов.
– Как ты, любовь моя? Я что-то уже несколько дней тебя не
набирала...
– Давай сразу дальше, Элис! У тебя там итальянские страсти с
этим бархатным баритоном, но они теперь улеглись, поскольку звонишь
ты с его номера. Свой телефон потеряла где-то вместе с головой?
– Айрин, – осторожно начала я «дальше», – тебе врачи в последнее
время не запрещали волноваться?
– И не надейся, дорогая. Говори, как есть! Кто он?
– Дрей... – я осеклась, чтобы поправиться, – Андрей Валь.
– Да, он представился вчера. Русский… Стало быть, голову ты не
просто потеряла, а ещё и очень быстро. Плохо, – припечатала бабуля.
– И что за странное сокращение имени, которым ты проговорилась? Он
наркобарон или модный поэт?
– Нет, Ирина Петровна, – торопливо заверила я. – Его просто...
так в семье называют. Я потом объясню. И ты зря всё это, я знаю
его… не первый день.
Я нахмурилась, доставая чашки, потому что поняла, что совсем жую
слова и запинаюсь!
– Что, уже и в семью вхожа? – протянула Айрин с иронией. –
Утешает, с одной стороны, но с другой… это уже не просто быстро,
это молниеносно, Элис!
Я набрала воздуха. С бабулей ходить вокруг да около
бесполезно.
– Молниеносно другое, Айрин. Я за него замуж выхожу. Сегодня
подаём заявление о регистрации брака.
О, в ответ я ожидала всякого! Вплоть до немедленной
психиатрической помощи, отправленной прямо её частным самолётом. Но
точно не то, что услышала!
– Валь… Почему меня уже сутки это мучает? – стала рассуждать
бабуля, к моему удивлению, никак не отреагировав на новость о моём
грядущем скоропалительном браке. – Буквально не даёт покоя!
– Фамилия редкая, – выпалила я. – Видимо, слышала где-то и
запомнила.
– Нет, Алиса, ты юлишь, – спокойно констатировала Ирина
Петровна. – Если бы так – с чего бы мне беспокоиться? Нигде я не
слышала, вот в чём петрушка. Зато, кажется, видела. В дневниках
Анны Меликовой, которые читала в детстве, как очень странные
сказки.