Вот не надо Берту про клематисы! Это как раз совсем не аргумент.
Клематисы беленькие, синие и розовые. На этом разница
заканчивается. Но доктор благоразумно не стал злиться про клематисы
на… садовника. А вычленил из новой порции информации самое
важное.
– О чём именно сговорились, Бойл? О том, что пока призрак
помогает в саду, её не сдают в Грей Роуз*? (*Серая роза,
англ.)
Со старика тут же слетела вся покладистость, которой Берт так
старательно добивался, давя из себя герцога. Глаза из-под седых
кустистых бровей засверкали праведным гневом.
Ух ты… А вот это неожиданно! Берт-то до сего момента полагал,
что хитреца всего лишь устраивает неустанная помощь вредины с
веснушками. Она же берёт на себя часть его обязанностей, судя по
всему. Причём, кажется – немалую часть. Но выходит, они ещё и
приятели?
– Что вы знаете о Грей Роуз, Ваша Светлость?! – в сердцах
пробасил Томас, зло прищурившись. Ну, постарался зло. Глаза всё
равно добрые, хоть и сердитые. – В приюте для призраков над ними
издеваются! Вроде как, чтобы на покой отправить. Но это всё враньё.
Не отправишь привидение на покой, оторвав от дома, к которому оно
привязано. Оно же не так просто привязано, а всегда почему-то. А
они разве разбираются?! Слухи про это гиблое место ходят ужасные!
Измываются и ставят опыты на беднягах, если не знали, Ваша
Светлость!
Ну да… Точно приятельница, если не подружка.
– Кое-что знаю, – спокойно ответил Берт. Он тоже ничего скрывать
не собирался. Пусть примут к сведению, подумают и выработают
позицию! – Вы вот слышите призраков, а я ещё и вижу. Тоже с
детства. Поэтому практику от кафедры психиатрии проходил в приюте
Грей Роуз.
Берт отчётливо увидел, что у старика подкосились ноги. Нет, не
приятельница. Точно подружка и любимица.
– Сядьте, Бойл, – док кивнул на стул.
Тот послушно попятился и плюхнулся. Со страшным скрипом, чуть не
разломив сидение. Мда… Никакого уважения к китайскому шёлку и
дорогому лаку. Сам Берт, правда, тоже ну никак в себе это уважение
выработать не мог… Но герцога изобразил, снисходительно
поморщившись.
Во взгляде Томаса теперь с гневом смешались недоверие и какая-то
обречённость. Так-то! А то взялись сразу, понимаешь ли, указывать
герцогу, где торчать пню в его собственных угодьях, а где нет…
– И что скажете, – тихо просипел Том, – не врут ведь слухи, а,
док? Точно ведь не врут! Там её вконец измотают, только и
всего!