- Одежду не успели перенести, все у меня… Сегодня все
сделают.
Я приняла от него мокрого Мира. Тот сердился и поджимал губки -
в этот раз он не был виноват, а пришлось виниться. Стащила мокрую
рубашечку, прижала к себе голенького. Нужно бы вымыть, а теплой
воды нет. Дома я просто отпустила бы побегать пока, а здесь
прохладно - в каменных стенах, и постель чистая. Непривычно, не
налажено все, неудобно. И Зарочка напрудит в кровать, если не
поднять вовремя. Я растерялась...
Влад понял. Выскочил за дверь. Почти сразу же вошла прислуга и
мы все вместе засуетились, захлопотали…
Мила помогала мне одеваться - как когда-то тогда, давно. Дети
играли на ковре с гребнями и лентами, катали баночки с кремами и
духами. Я поглядывала, чтобы не раскрыли, не вытащили плотно
притертые пробки. Нужно найти им какие-то игрушки, разузнать, где
ими торгуют. Накинула через голову платье, которое мне подали и оно
легло на пол... молча потащила его обратно, не давая оправить на
себе и затянуть стан. На все охи и вопросы терпеливо объяснила, что
рухну с детьми на руках из-за длинного подола. Поэтому сейчас
надену штаны для верховой езды и рубаху с поясом. А подолы всех
домашних платьев попросила укоротить по щиколотку. Мила молча
согласилась, но смотрела с осуждением. А я так же молча одевалась в
то, в чем мне будет удобно.
Я отвыкла от всего вот этого – чтобы меня причесывали, одевали,
подносили кремы, притирания и духи. И пока не понимала сама - нужно
ли мне это, нравится ли сейчас? Лицо в зеркале было загорелым,
опять успели выгореть брови и кончики ресниц, пушистым рыжеватым
веером обрамляя глаза. А щеки впали. Я так и не поправилась после
кормления, так – посвежела немного. Шея казалась слишком длинной и
тощей. Только грудь выглядела неплохо – потяжелевшая,
приподнимающая вершинками рубаху. Лицо придется отбеливать, руки
тоже… опять.
- Правитель ждет вас в комнате для завтраков. Я присмотрю за
детьми, – заглянула в покои одна из прислужниц.
И я встала, направляясь к двери. Все-таки я изменилась.
Повзрослела, что ли? Раньше никогда бы не пошла в ту комнату –
вспоминать то, что видела, рвать душу. А сейчас вот – иду. Просто
нельзя дальше тянуть, я слабею рядом с ним, ищу в его глазах
подтверждение, что еще не совсем безразлична, всплывают обиды,
которые я давно уже решила забыть, рвутся вопросы...