Дикарь спустил руку с моего живота к пуговице на джинсах. Я ногтями впилась в его предплечье, сминая рукав рубашки. Это было что-то инстинктивное, бесконтрольное. Вообще я вела себя сейчас очень странно, страх то заставлял меня захлебнуться в глотке воздуха, то куда-то исчезал, уступая место уверенности. Пусть этот мужик сделает то, что хочет, а потом отдаст деньги. Уйду к чёртовой матери из этого бара и забуду обо всём. Конечно, такое решение не красит меня, и я кажусь какой-то продажной шлюхой, но это единственный способ не заработать себе таких проблем, от которых потом не спрятаться.
- Снимай футболку, - слышу приказ.
Поджав губы, я сделала так, как мне было велено. Стыд горячей волной прилил к щекам. Я вперила взгляд в пол, нервно сминая одежду.
Дикарь вырвал у меня из рук футболку и бросил куда-то в сторону, затем схватил меня за запястье, за то самое, на котором он уже однажды оставил синяки, и притянул к себе. Я упала прямо на Дикаря, клюнув носом ему в плечо. Резкий запах мужского одеколона, будто разрезал мои дыхательные пути, и я вот-вот могла умереть. Если бы…
Меня усадили сверху. Так близко я еще ни разу не встречалась взглядом с этим человеком. Эти тёмные глаза сейчас казались немного другими, туманными какими-то. Ладонь скользнула вдоль моего позвоночника, остановилась на застёжке бюстгальтера и быстро, даже бесцеремонно расстегнула его. Мне резко захотелось сжаться, но Дикарь не позволил. Он одним резким движением содрал бюстгальтер и швырнул туда же, где теперь валялась футболка.
- Не горбься, - сердито прошептал мужчина, надавив мне между лопаток.
Я выпрямилась, открывая эту хищному, голодному взгляду свою грудь, которую никто и никогда прежде не видел. Может это и пустяк, а для меня словно уже вся Вселенная накренилась над бездной. Дикарь откинулся на спинку дивана, крепко схватил меня за талию, чтобы, наверное, я не вырвалась и начал рассматривать меня. Руки сами собой потянулись прикрыться.
- Не смей, - тут же проговорил Дикарь, хотя я еще даже не выполнила намеченного.
Крупная ладонь с жёсткими подушечками пальцев накрыла одну мою грудь, затем вторую. Я затаила дыхание, прислушиваясь к себе, своим ощущениям. Никаких положительных чувств я к этому человеку не испытываю, поэтому мне должно быть либо омерзительны его прикосновения, либо вообще не вызывать эмоций. Но во мне не случилось ни того, ни другого.